Музыкальная сказка по одноименной поэме А. Блока
Для постановки пьесы к 100-летию рукописи А. Блока «Соловьиный сад».
Действующие лица и исполнители:
Соловей – молодой музыкант
Машенька – подруга Соловья
Садко – драматург
Мария – хозяйка Соловьиного Сада
Старатель - хозяин осла и ослицы
Осёл
Ослица
Сорока
Действие происходит в России ранней весной
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Вечер в городском парке. Композитор Садко во время прогулки встретился с самодеятельными исполнителями песни «Знойный день догорает» на слова Александра Блока (Отрывок из поэмы «Соловьиный сад»).
МАШЕНЬКА. (Поёт. Музыкант Соловей играет на скрипке.)
Знойный день догорает бесследно,
Сумрак ночи ползёт сквозь кусты;
И осел, удивляется, бедный:
- Что, хозяин, раздумался ты?
Или разум от зноя мутиться,
Замечтался ли в сумраке я?
Только всё неотступнее снится
Жизнь другая – моя, не моя…
И чего в этой хижине тесной
Я, бедняк обездоленный, жду,
Повторяя напев неизвестный
В соловьином звенящем саду?
Не доносятся жизни проклятья
В этот сад, обнесённый стеной,
В синем сумраке белое платье
За решёткой мелькает резной.
Каждый вечер в закатном тумане
Прохожу мимо этих ворот,
И она меня, лёгкая, манит
И круженьем, и пеньем зовёт.
И в призывном круженьи и пеньи
Я забытое что-то ловлю,
И любить начинаю томленье,
Недоступность ограды люблю.
И осел, удивляется, бедный:
«Что, хозяин, раздумался ты?»
Знойный день догорает бесследно,
Сумрак ночи ползёт сквозь кусты…
САДКО. (Хлопает в ладоши. Бросает купюру в раскрытый футляр скрипки.)
Здорово! Безукоризненное исполнение! Просто чудо!..
Какой восхитительный подарок Александру Блоку к столетию его рукописи «Соловьиный сад»…
СОЛОВЕЙ. Вы знакомы с этим произведением Блока?
САДКО. Представьте себе, друзья мои, именно сейчас я работаю над либретто музыкальной сказки по мотивам поэмы Блока «Соловьиный сад»
МАШЕНЬКА. Какое удивительное совпадение. А у нас с моим другом Соловьём дипломная работа, музыкальное оформление поэмы «Соловьиный сад» и скоро состоится защита диплома…
САДКО. Вот уж действительно удивительное совпадение. Вот и скажите после этого, что на свете не бывает чудес…
СОЛОВЕЙ. Как, по вашему мнению, нам полгода достаточно для постановки музыкальной пьесы к нашей защите?
САДКО. Либретто мной уже написано и, если у вас музыкальное оформление готово, то остаётся дело за актёрами…
СОЛОВЕЙ. Мы с Машенькой, да вы, чем не актёры?
САДКО. Да, пожалуй,… В ваших словах есть резон. Роль хозяина осла, я могу взять на себя…
СОЛОВЕЙ. Машенька с успехом сыграет роль хозяйки Соловьиного сада. Роль музыканта я исполнил бы с удовольствием.
САДКО. Остаётся роль сороки, осла и ослицы. От них особой игры и не потребуется.
СОЛОВЕЙ. Разумеется. Эти роли, - проще пареной репы (смеётся).
САДКО. Так что ж, друзья мои, сразу и примемся за дело. Вот и рукопись либретто я, как по заказу, взял с собой. (Показывает им свою рукопись.) Так что, друзья мои, по рукам?!
СОЛОВЕЙ и МАШЕНЬКА (В один голос.) По рукам!..
Занавес.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Осёл с ослицей спят, в ослином стойле, на соломе. На киноэкране демонстрируется сон осла. Видится ему, как чудесно живётся на воле. Пасётся у реки, ест зелёную, сочную траву, пьёт родниковую, студеную воду, отдыхает вместе со своей ослицей под сенью раскидистой бузины. Сорока рассказывает им удивительные сказки и быль…
СОРОКА (декламация.)
Хорошо ослу живётся,
Если волен он, осёл!
Всё ему, легко даётся –
Есть здоровье, и весёлость!..
Ни тревог осел, не ведал,
Ни заботы, ни труда:
Спи, люби, осёл, обедай, -
Счастье, просто, хоть куда!..
Сорока улетела. Осел, очнулся ото сна, встревоженный воспоминанием чего-то ранее неведомого.
ОСЁЛ. (Говорит задумчиво. Речитатив.)
Так вот оно, какое счастье!
А я-то разве здесь живу?
Одни побои и ненастья,
И жил я с ними, и помру…
(Обращается к своей ослице.)
- Ты знаешь, что такое воля?
Свободу, знаешь ли? – скажи…
ОСЛИЦА. (Говорит сердито.)
Что спать мешаешь? Горе, горе…
Смотри: уж дожил до седин,
Всё в облаках, глупец, летаешь…
Всё умником себя считаешь…
Осёл, резко вскакивает на ноги. Выпрямился, вытянул шею, высоко поднял голову, наострил уши, вздрогнул всем телом, закричал во всё горло, разбежался и ударился головой в ненавистные ворота, упал без чувств…
ОСЛИЦА.
(Ухаживает за своим ослом. Привела его в чувство. Говорит, тяжело вздыхая.)
Мой друг, ты дожил до седин,
Всё в облаках летаешь…
Себя напрасно, господин,
Ты умником считаешь…
ОСЁЛ. (Жалобным голосом говорит ослице.)
Честно я хозяину прислуживал,
Он работой мучает меня…
Голодом морИт. Что ещё хуже, -
Дал работу - за осла и за коня…
В дом войду и в красный угол сяду,
Чтоб судом хозяина судить…
ОСЛИЦА. (Качает головой.)
Там дубина ждёт тебя в награду,
И ещё труднее станешь жить…
По какому праву, друг мой, судишь?
Нет закона в мире для осла…
И меня ты и себя погубишь,
Глупая ты, горе-голова…
Быть судьёю ты никак не сможешь,
Мой осёл, сама ты простота…
- У тебя, мой друг, - скажу, - и совесть,
Абсолютно, как и ум - чиста!..
Осел, задумывается над мудрыми словами своей подруги ослицы. В это время отворяются ворота. Заходит хозяин Старатель. Выводит осла из стойла. Осел, пытается упираться. Старатель выволакивает его за уши на свет божий. Садится на осла верхом, погоняя его дубинкой…
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
СТАРАТЕЛЬ.
(Едет верхом на осле, вдоль высокой и длинной ограды, увитой цветами. Поёт.)
Я ломаю слоистые скалы
В час отлива на илистом дне,
И таскает, осёл мой усталый
Их куски на мохнатой спине.
Донесём до железной дороги,
Сложим в кучу, - и к морю опять…
Нас ведут волосатые ноги,
И осел, начинает кричать.
И кричит, и трубит он, - отрадно,
Что идёт налегке хоть назад.
А у самой дороги – прохладный
И тенистый раскинулся сад.
По ограде высокой и длинной
Лишних роз к нам свисают цветы.
Не смолкает напев соловьиный,
Что-то шепчут ручьи и листы.
(Слышится щебетание птиц, соловьиные трели. Хозяин некоторое время наслаждается пением. Затем говорит речитативом.)
Крик осла моего раздаётся
Каждый раз у садовых ворот,
А в саду кто-то тихо смеётся,
И потом – отойдёт и поёт.
И, вникая в напев беспокойный,
Я гляжу, понукая осла,
Как на берег скалистый и знойный
Опускается синяя мгла.
За оградой послышалось мелодия скрипки и пенье Соловья. Старатель приостановил своего осла, слезает с него, привязывает своего его к деревцу. Подходит к воротам Соловьиного сада, прислушивается... Исполняет музыкальный речитатив, действие пьесы разворачивается, в соответствии с текстом песни.
Отдыхает, осёл утомлённый,
Брошен лом на песке под скалой,
А хозяин блуждает влюблённый
За ночною, за знойною мглой.
И знакомый, пустой, каменистый,
Но сегодня – таинственный путь
Вновь проводит к ограде тенистой,
Убегающей в синюю муть.
И томление всё безысходней,
И идут за часами часы,
И колючие розы сегодня
Опустились под тягой росы.
Наказанье ли ждёт иль награда,
Если я уклонюсь от пути?
Как бы в дверь Соловьиного Сада
Постучаться, и можно ль войти?
А уж прошлое кажется странным,
И руке не вернуться к труду:
Сердце знает, что гостем желанным
Буду я в Соловьином саду…
Старатель подходит к воротам Соловьиного сада, исполненный глубокого чувства сомнения.
Правду сердце моё говорило,
И ограда была не страшна…
Не стучал я - сама отворила
Неприступные двери она…
Навстречу Старателю выходит хозяйка Соловьиного сада, ведёт его по тенистым аллеям. Их сопровождает Сорока и скрипач Соловей. Сорока говорит речитативом.
Вдоль прохладной дороги, меж лилий
Однозвучно запели ручьи,
Сладкой песней меня оглушили,
Взяли душу мои соловьи.
Чуждый край незнакомого счастья
Мне открыли объятия те,
И звенели, спадая, запястья
Громче, чем в моей нищей мечте.
Опьянённый вином золотистым,
Золотым опалённый огнём,
Я забыл о пути каменистом,
О товарище бедном своём.
Пусть укрыла от дольнего горя
Утонувшая в розах стена, -
Заглушить рокотание моря
Соловьиная песнь не вольна!
И, вступившая в пенье тревога,
Рокот волн до меня донесла…
Вдруг – виденье: большая дорога
И усталая поступь осла…
И во мгле благовонной и знойной
Обвиваясь горячей рукой,
Повторяет она беспокойно:
- Что с тобою, возлюбленный мой?
Но вперяясь во мглу сиротливо,
Надышаться блаженством спеша,
Отдалённого шума прилива
Уж не может не слышать душа…
КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ
Жизнь в обетованном Соловьином саду Марии исполнена блаженства, неописуемого счастья, неземной радости. Наслаждаясь этим счастьем старателю казалось, что счастью не будет конца. Время словно остановилось, исключительно для того лишь, чтобы усталая душа могла напитаться счастьем на целую жизнь вперёд…
Однажды Старатель проснулся, исполненный новых сил и вдохновенных желаний.
СТАРАТЕЛЬ. (Запел вдохновлено.)
Я проснулся на мглистом рассвете
Неизвестно которого дня.
Спит она, улыбаясь, как дети, -
Ей пригрезился сон про меня.
Как под утренним сумраком чарым
Лик, прозрачный от страсти, красив!..
По далёким и мерным ударам
Я узнал, что подходит прилив.
Я окно распахнул голубое,
И почудилось, будто возник
За далёким рычаньем прибоем
Призывающий жалобный крик…
Зов к жизни иной, вновь взволновал душу, успокоенную Соловьиным Садом Марии. Жизнь, исполненная блаженства, неописуемого счастья, неземной радости, словно отплывала от берега вечного счастья…
СТАРАТЕЛЬ. (Говорит речитативом.)
Крик осла был протяжен и долог,
Проникал в мою душу, как стон,
И тихонько задёрнул я полог,
Чтоб продлить очарованный сон.
И, спускаясь по камням ограды,
Я нарушил цветов забытьё.
Их шипы, точно руки из сада,
Уцепились за платье моё…
Преодоление счастья для Старателя было тяжелее преодоления жизненных невзгод. Зов к иной жизни, может быть, ещё более тягостной, чем прежде, пленит душу с новою, неведомой силой.
СТАРАТЕЛЬ. (Музыкальный речитатив.)
Путь знакомый и прежде недлинный
В это утро кремнист и тяжёл.
Я вступаю на берег пустынный,
Где остался мой дом и осёл.
Или я заблудился в тумане?
Или кто-нибудь шутит со мной?
Нет, я помню камней очертанье,
Тощий куст и скалу над водой…
Где же дом? – И скользящей ногою
Спотыкаюсь о брошенный лом,
Тяжкий, ржавый, под чёрной скалою
Затянувшийся мокрым песком…
(Подымает лом, разбивая им прибрежные камни.)
Размахнувшись движеньем знакомым
(Или всё ещё это во сне?),
Я ударил заржавленным ломом
По скалистому камню на дне…
И оттуда, где серые спруты
Покачнулись в лазурной щели,
Закарабкался краб всполохнутый,
И присел на песчаной мели.
Я подвинулся, - он приподнялся,
Широко разевая клешни,
Но сейчас же, с другим повстречался,
Подрались и пропали они…
А с тропинки, протоптанной мною,
Там, где хижина прежде была,
Стал спускаться рабочий с киркою,
Погоняя чужого осла.
Конец спектакля.
