Алмаз и брильянт. Александр СИГАЧЁВ

ПОВЕСТЬ О ПОИСКЕ ИСТИНЫ.  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 

   I. АРХИТЕКТОРЫ РУССКОЙ ТРАГЕДИИ

   - Hello, Sir Alan, it seems that the estate of the Russian Baltic Sea itself up to the Sakhalin itself gives us a hand! .. I tell you beforehand that if I say that your starter, entitled "Plan of Dulles, had not yet risen to the proper level, then you tell me no longer friend, but I'm not your friend and brother ... Give, in which case my dolls, take their masks, and butterflies on the neck, because I do not play with you in the theater of the absurd in Russia ... Come, sir, location was convenient to moiem luxurious armchair, wide, with an American chic and tell me, tell me, tell me ... I love to listen to your passions unbridled , an amazing imagination, which then, most inexplicably become true story!..[1]

     Такими словами, от души смеясь, встретил весной 1954 года президент США Эйзенхауэр в своих апартаментах в Белом доме в Вашингтоне директора ЦРУ Алена Даллеса.

    - If possible, I would like to keep one very important condition, sir, let's talk about Russian Russian words because English words into the American way, bad pass Russian flavor. Russia does not mind to comprehend, especially when thinking about it in English...[2]  Отвечал, сдержанно улыбаясь Ален Даллес, непринуждённо усаживаясь в широком, роскошном кресле несколько наискось, эффектно заложив нога на ногу, несколько раз постучав по своему колену ладонью, как бы настраиваясь на нужный лад в предстоящем важном диалоге.

     - Я готов поддержать тебя в нашей беседе, излагаясь по-русски, тем более что мне необходимо, хоть немного подточить мою русскую речь, слишком она у меня шероховата, -  ответил Эйзенхауэр, - давай будем говорить сегодня только по-русски. У меня имеется неплохая русская водка, так уж мы скрасим нашу беседу любимым огненным напитком русских… С этими словами Дуайт Девид достал из бара бутылку русской водки, разлил в маленькие рюмочки, чокнулись…

     - Предлагаю выпить за наши успехи на невидимом русском фронте, - предложил президент.

     -  Согласен с Вашим тостом, сэр, но хочу добавить: пусть на невидимом русском фронте, успехи будут видимы более чем…

     Собеседники отведали по глотку из своих рюмок русской водки, не закусывая и не сморщившись, показываю друг другу, что они настоящие джентльмены…

     - Мой проект по скрытой войне на уничтожение русского народа, на бескровный захват их огромных территорий и неисчерпаемых природных ресурсов, успешно проходит точку невозвращения, - сообщил Ален Даллес, расплываясь в широкой американской улыбке, полностью обнажив все свои зубы…

     - И что же? Неужели они всё ещё не догадываются об этом? – спросил не без искреннего удивления Эйзенхауэр, - с каким-то необычным любопытством разглядывая, Алена Даллеса…

     - Видите ли, господин президент, после ухода Сталина, у меня начинает возрастать обаяние к царству Серпа и Молота… Чувствую, что наступает наш звёздный час. Пора взнуздать Россию …

     - Думаешь, что от этого одного человека так много зависело в этой странной стране?

     - Сталин был не просто вождём, но олицетворением всех ветвей власти в СССР. Посудите сами, господин президент: в 1946 году, когда Индия, этот   самый лучший из алмазов в Британской короне, вдруг выпала из неё, обретая свою независимость, то Сталин был первым, кто осмелился признать независимость Индии, несмотря на то, что СССР была очень ослаблена в войне с нацистской Германией. И представьте себе, накануне церемонии аккредитации, из Советского МИДа сообщили будущему первому Чрезвычайному и Полномочному послу Индии в СССР, женщине В. Л. Пандит, о том, что в верительную грамоту, составленную в Дели «вкралась ошибка». Пандит была потрясена, что Советская сторона обнаружила ошибку в столь важном документе, изложенном на хинди… Вы понимаете, господин Президент?..

     - Да, знаете ли, это впечатляет…

     - Так вот за тот короткий период, пока не стало Сталина, в СССР очень многое изменилось. Нам самое время прибрать к рукам брильянт Серпа и Молота… Это будет весьма хорошим украшением короны Великой Америки. Мы должны, как следует позаботиться о том, чтобы брильянт этот не выпал из нашей короны, как это произошло с прекрасным алмазом в Британской короне.

     - Что же вы конкретно мыслите предпринять по скрытой войне на уничтожение русского народа и  бескровный захват их огромных территорий с неисчерпаемыми природными богатствами, да ещё и так, чтобы они не догадывались об этом?

     - Тем, кто будет догадываться об этом, мы должны научиться ловко, закрывать рты.  Пока ещё многие обитатели этой странной страны наивно считают эту нашу доктрину фальшивкой. Прошло уже шесть лет, с тех пор, как был 18 августа 1948 года  запушен в работу наш проект по уничтожению  русских до сухого остатка в качестве рабов - не более 15 миллионов человек. Но им, как видно, и горя мало… Пусть русский мужик работает до полусмерти и пьёт до смерти!..

     - Но всё же, мне думается, нам не стоит недооценивать русского мужика…

     - Господин президент, взяли мы Америку у индейцев, споив их огненной водой, возьмём и Россию, - опыта в этом деле нам не занимать. Думаю, что это теперь дело времени. Доктрина нового мирового порядка в наших руках, мы и только мы, будем вершить судьбами мира… Тем более что вот уже почти год минул, с тех пор как не стало джентльмена Сталина, нам теперь в священной борьбе с СССР все карты в руки… 

      - Так что же всё-таки случились с джентльменом Сталиным?  Ведь не прошло и десяти лет с Ялтинской конференции, где он выглядел орлом, и вдруг…

      Эйзенхауэр, молча, поднял обе руки кверху, как бы показывая, что Сталин вознёсся к небесам.   

     - История со смертью Сталина держится в строжайшем секрете, но кое-что мне стало доподлинно известно…

      - Прошу рассказать в возможной полноте об этой загадочной истории; мне это крайне интересно знать…

      - В послевоенные годы, - начал было вести свой рассказ Ален Даллес, но на минуту задумался, собираясь с мыслями… - В последние годы, - продолжил Даллес, - у Сталина обострилась болезнь подозрительности, в результате чего страна пережила новый виток репрессий. И если бы не его неожиданная, загадочная смерть, многим бы из Сталинского кремлёвского окружения жизнь не показалась бы малиной. Вот уже и над Молотовым и другими

«Сталинскими соратниками по репрессиям» висел Дамоклов меч. В России об этой истории с его кончиной, пошла молва, как легенда: «Как мыши кота хоронили».

     «Вечером четвёртого марта 1953 года Сталин был здоров и весел. К себе на подмосковную дачу уехал в хорошем настроении. В обычное для него время лёг спать, а утром из спальни не выходит. Надо сказать, что он всячески старался подчёркивать свою пунктуальность, и подобных задержек в последнее время за ним не замечалось. Бывшие при нём на даче сотрудники взволновались, - время к полудню, а за дверью у Сталина ни малейшего шума. Дверь заперта изнутри стальной задвижкой, - Сталин не доверял свою жизнь никаким замкам. Открыть дверь было невозможно, а постучать - никто не осмеливался. Позвонили в кремль Маленкову, и тот созвал всех членов ЦК КПСС, и они всем кагалом явились к Сталину на дачу.

     По очереди, на цыпочках все подходили к двери и прикладывали ухо... Ни малейшего звука и шороха не было слышно за дверью. Совещались шёпотом долго и упорно, но никакого решения не принимали. Так прошло несколько мучительных часов для ответственных соратников ЦК КПСС. Вдруг, за дверью что-то сильно грохнулось... Ясно, это, конечно, товарищ Сталин свалился с высокой кровати, и дальше снова тишина, не было слышно никаких звуков. Наконец, было принято коллегиальное решение: надо взламывать дверь. Позвали, соответствующих специалистов. Они взломали дверь и увидели, что Сталин лежит на полу, на ковре в неловкой позе вверх лицом, с закрытыми глазами и тяжело дышал. Врач, ощупал Сталина, проверил пульс и сказал с большим прискорбием в голосе: «Очень тяжёлый случай...», при этом он широко развёл руками и опустил их, молча, покачал головой, слово говорил: «Конец, мол, никакой нет надежды на спасение нашего дорогого вождя мирового пролетариата...»

     Тут, к лежачему на ковре Сталину, словно коршун подлетел Берия. Во всём его облике было начертано, что настал его звёздный час. Окинув всех собравшихся высокопоставленных членов ЦК КПСС победным взглядом, он громко провозгласил: «Пал тиран, сдох!»

     От этих громких слов Сталин очнулся. Он открыл свой левый глаз, на мгновение задержал свой зоркий, обвинительный взгляд на Берии, затем оглядел всех обступивших своих соратников и вновь вернулся взглядом к Берии. Взгляд Сталина был вполне нормальный, осмысленный, разоблачающий. Каждый из присутствующих для себя решил, что это всем им наступил конец. Ведь Берию никто не одёрнул за его подлые слова...

     Берия упал перед Сталиным на колени и заплакал навзрыд: «Дорогой товарищ Сталин, прости ты меня, дурака, пожалей...»

     Молотов оттащил Берию от Сталина за шиворот в сторону. Сталин закрыл глаза и больше уже не проявлял никаких признаков жизни...»

      - Да-а-а, - тихо произнёс Эйзенхауэр, - много всякого разного бывает на матушке Руси…

      - Немало, немало, - прибавил в тон Ален Даллес, - и то ли ещё будет?..

      - Что ж, на сегодня, пожалуй, достаточно об СССР. Поговорим о делах не менее важных для нас с тобой …

      - Ален Даллес переменил позу, весь словно встрепенулся, зная по личному опыту, что такое начало президента обещает нечто неординарное и очень важное.  Даллес даже несколько наклонился, чтобы приблизится к Эйзенхауэру, хоть и хорошо понимал, что для американца нерушим принцип сохранения необходимой дистанции для собеседников.

     - Поговорим об очень важных для нас делах, - повторил президент после небольшой паузы. – Важных и абсолютно секретных, - добавил он, заметно понизив голос…

     - Я случаю Вас очень внимательно, господин президент…

      - За время твоего достаточно длительного отсутствия по делам службу, у нас совершилось нечто необычное. Реально появилась уникальная возможность, буквально перевернуть мир. Мы теперь способны претворить в жизнь фантастическую идею: реально сделать Америку Великой Владычицей Мира… (Эйзенхауэр снова на минуту задумался.)

       - До вас, господин президент, ещё никому и никогда не удавалось претворить этот замысел в жизнь…

      - А для нас это стало реальностью. Слушай внимательно, сейчас я скажу тебе нечто очень, очень важное… Мне удалось этой весной 1954 года вступить в договорные отношения с внеземной цивилизацией пришельцев с планеты Бетельгейзе (из созвездия Орион)…

      Ален Даллес очень внимательно посмотрел на Эйзенхауэра, но ничем не выдал своего удивления, будто речь шла о чём-то вполне обычном. Но президент уловил его проницательный взгляд и улыбнулся, словно смягчая психологическую реакцию своего слушателя…

      - Они прибыли к нам на больших летательных аппаратах, которые наши астрономы поначалу восприняли за астероиды. Наши гости из космоса «братья по разуму» высадились на нашей военно-воздушной базе Холломан, а чуть позже – на базе Эдварда. Я не стану сейчас вдаваться в подробности, скажу только, что согласно нашему с ними договору, мы получили новые,  столь передовые технологии, что это позволит нам бескровно завладеть миром, избавиться от лишних людей Земли.

      - Пришельцы приземлились на базах ВВС – Холломан и Эдварда и не произошло с ними никаких эксцессов, словно они приземлились у себя на родине?..

      - Как же так, чтобы не быть эксцессов? Были и ещё какие. Хлопот с ними было немало. Инопланетяне захватили в заложники группу американских учёных астрономов. Мы вынуждены были послать для их освобождения элитную группу спецназа «Альфа», они уничтожили её, а затем потребовали свидания лично со мной. С большим трудом нам кое-как удалось наладить с ними деловой контакт для благоприятного сотрудничества. Мы не в шутку были встревожены тем, что за их «Шахом» мог последовать «Мат» планете Земля; они недвусмысленно давали нам это понять. Мы привлекли огромные финансовые ресурсы для запуска в работу четырёх подземных баз для осуществления совместного с ними гигантского исследовательского проекта. Кроме того, они поделились своими секретными технологиями, которые позволят нам успешно управлять миром, превращая людей в послушных биороботов, с помощью вживления микрочипов…

     - Они поставили нам какие-либо предварительные условия?

     - К сожалению, пока я больше ничего не могу добавить к тому, что уже сказал тебе. Это пока всё…

     Эйзенхауэр решил быстро сменить тему разговора и по возможности быстрее «закруглить» эту деловую встречу.

      - Ты ничего не сообщил мне о своём самочувствии после этой длительной и изнурительной поездки на Ближний Восток и в страны Северной Африки, - сказал президент тоном, в котором прозвучало больше из-за приличия, чем участия, и проглядывалось равнодушие к перспективе дальнейшего разговора, - всё ли у тебя благополучно?..

      Даллес сразу почувствовал эту перемену и поспешил отделаться общими фразами, о том, что у него всё в порядке. Они очень хорошо и легко понимали друг друга, что дела уже не терпят ни малейшего отлагательства.

Поэтому, почти одновременно собеседники быстро поднялись с места, чтобы пожать друг другу руки, и сказать на прощанье до новой встречи…

  

     II. ГАЛАКТИЧЕСКИЙ ПРИШЕЛЕЦ

     В мастерской художника Николая Зажигаева на полу и настенных полках беспорядочно лежат рулоны полотен картин, картины на подрамниках; на стенах висят различные картины в рамках большие и малые, на столе лежат краски и кисти… На мольберте установлена довольно большая картина, изображающая  начало потопа современной, сексуально озабоченной цивилизации. Изображён музыкант, идущий по волнам потопа, играющий на скрипке. Волны, рождённые  его музыкой, наполовину затопили обитателей утерянного рая с их любовными утехами с надкусанными райскими яблоками и недопитыми рюмками вина. Всеобщее наводнение освещается грозовыми вспышками молний…

     Николай Зажигаев делает последние мазки на полотне, отходит от картины, рассматривает её с разных позиций         на расстоянии, рассуждает вслух.

     - Недурно, недурно… Больше ни единого мазка… Лучшее, враг хорошего, в это я уже не раз и не два убеждался, Во всё должна быть мера, что сверх того, то от лукавого…

     Берёт скрипку, рассматривает картину, играет отрывок из оперного произведения Моцарта «Волшебная флейта», где жестокое разделение высокого и низкого, трагического и комического; равноправно существуют в одном сочинении разнонаправленные тенденции. Минорные «наплывы» в мажорных частях сочинения и неожиданные мажорные «всплески» - в минорных – этим было пронизано всё сочинение великого Моцарта. [3]

     В какой-то момент Николай Зажигаев почувствовал на себе чей-то проницательный взгляд со стороны и, невольно оглянувшись, увидел странного человека, одетого во всё тёмное который сидел в кресле, внимательно слушая музыку. Чёрная долгополая шляпа его была надвинута до самых бровей, Николай был крайне удивлён появлением странного незнакомца в его мастерской, однако постарался не выказать своего удивления.

     - С космическим приветом, маэстро! - сказал незнакомец, слегка приподнимая свою шляпу над головой, - пожалуйста, не беспокойтесь, я не причиню вам никакого вреда.

     - Кто вы такой, гражданин?

     - Я – Орион. Впрочем, моё имя вам всё равно ни  о чём не говорит…

     - Но каким образом вы проникли сюда? Дверь была заперта на замок…

     - У меня имеется универсальная отмычка.

     Орион достаёт из своего внутреннего кармана отмычку, показывает Николаю Зажигаеву и снова кладёт её в на прежнее место.

     - Так что вы меня решили ограбить или убить? – спросил Николай Зажигаев взволнованным голосом.

     - Нет, нет, пожалуйста, не волнуйтесь. Я не причиню вам никакого вреда. Мы с вами немного поговорим и потом я уйду.

     - Так вы меня не тронете?

     - Я же сказал вам только что, - не беспокойтесь. Ни кто вас не тронет и не причинит никакого вреда…

     - Это, по крайней мере, очень странно. Просто так не проникают в чужую квартиру. Что-то вы от меня хотите?  Но уверяю вас, у меня нечего взять. Я живу лишь тем, что продаю мои картины, почти за бесценок, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Сейчас, вы же сами знаете, время какое: глобальный кризис, безработица, нищета. У нас в России это особенно сильно проявлено: с одной стороны, кучка дорвавшихся до власти Демон Кратов, а с другой – народ, ограбленный до последней нитки, униженный и оскорблённый…

     - Я понимаю ваше многословие. Это от волнения. Прошу ещё, не беспокойтесь…

     - Скажите же мне, наконец, чего вы от меня хотите?

     - Я пришёл к вам за картиной, которую заказывал вам некоторое время назад, - помните?

     - Гражданин Орион, здесь произошла какая-то ошибка. Мне никто не заказывал картины, уверяю вас. Здесь произошло какое-то недоразумения…

     - Вы просто забыли, Николай Зажигаев. Я действительно заказывал вам написать картину по заданному сюжету: «Начало потопа современной, сексуально озабоченной цивилизации. Изображён музыкант, идущий по волнам потопа, играющий на скрипке. Волны, рождённые  его музыкой, наполовину затопили обитателей утерянного рая с их любовными утехами с надкусанными райскими яблоками и недопитыми рюмками вина. Всеобщее наводнение освещается грозовыми вспышками молний…» Ну что вспоминаете?.. Вот я вижу на мольберте, что картина по моему заказу закончена…

     - Всё это так странно… Откуда вам известно моё имя и фамилия? Уверяю вас, гражданин Орион, это просто какое-то совпадение. Я впервые вижу вас. Сами посудите, к чему бы я стал отпираться, если бы это действительно так было?.. Вижу, что вы необычная личность, но ведь даже боги ошибались…

     - Но вспоминайте, вспоминайте, Николай Зажигаев; напрягите чуточку свою память: что явилось вам толчком для написания картины по этому сюжету?.. Ну, что вспоминаете?..

     - Да, кажется, я что-то припоминаю. Мне приснился сон, что человек просил меня написать картину на сюжет о потопе. Помню, долго меня потом преследовала мысль, чтобы не терял времени и приступил к написанию картины… Да, по-моему, действительно, мне тогда приснился человек в долгополой шляпе… Так, значит, это были вы?..

     - Пожалуйста, успокойтесь, нет причины так сильно волноваться, уверяю вас… Очень хорошо, что вы сами вспомнили о моей просьбе. Вот теперь я пришёл за картиной. Я хорошо вам заплачу. Вы сами назначьте мне цену, я торговаться с вами не стану…

     - Мне думается, что я смог бы лучше живописать эту картину. Могу её чуточку доработать…

     - Нет, нет!.. Ничего не надо дорабатывать, это будет уже ремесло сверх вдохновения. Вы меня понимаете? Ваше вдохновение по данной картине закончилось, дальше начнётся чистое ремесло… Кроме того, оригинал вашей картины находится уже на борту в Ноевом галактическом ковчеге, а у вас на мольберте осталась точная копия вашей картины…

     - Я решительно ничего не понимаю: зачем вам понадобилось всё это странной действо?

     - Чтобы после потопа, вместе другими немногими картинами, вернуть её на землю невредимой…

     - Так вы считаете, что скоро будет большой потоп?

     - Да, совсем скоро… И началом потопа послужит ваше исполнение волшебной флейты Моцарта по глобальной сети телевещания и в интернет… Не ломайте голову о том, - как и когда всё это произойдёт? Это находится уже вне  вашей компетенции… А теперь прощайте… Необходимую сумму для безбедного существования, я оставляю вам на вашем столе. Буде скромно тратить, вам их надолго хватит, а для роскошной жизни никаких денег не хватит… Прощайте…

    - Но мне хотелось бы ещё побеседовать с вами… У меня к вам масса вопросов…

     - Я пришлю к Вам своего мастера. Он способен  дать вам исчерпывающий ответ на все ваши вопросы…  Прощайте…

III.             НА ПИРУ У ДИССЕРТАНТА

     В роскошный холл  гостиницы «Националь» перед входом в ресторан  начал постепенно наполняться приглашёнными гостями Елены Александровны, дочери  состоятельного русского эмигранта, живущего во Франции. Елена Александровна только что защитила докторскую диссертацию в Московской консерватории по теме: «Музыка народного календаря в Православии». Оригинальность материалов её диссертации состояла в успешном сочетании музыки, духовности и литературы. Тема вызвала немало споров в учёном мире, поскольку отражала «двоеверие» в Православии: христианство в контексте язычества. Сама защита диссертации, критика оппонентов, споры в кулуарах были столь напряжены, что и предвкушение обильного, изысканного застолья, не охлаждало горячего запала дискуссии. Основная масса приглашённых на банкет присутствовала на самой защите, но были также приглашены и другие лица, которые постепенно пребывали. Собрались ещё не все гости и потому не садились за стол, но стояли отдельными группами в холле гостиницы и беседовали…

     Елена Александровна была очаровательна и в приподнятом настроении. Роста она была выше среднего, стройна, изящна, уверена в себе, и производила на всех, безупречное впечатление. Одета Елена была в строгом длинном платье, не было на ней каких-либо украшений и это предавало ей какой-то своеобразный, строгий шарм, но её обаяние, лёгкость общения придавало ей неповторимое очарование, внушало безусловное уважение.

     Гости были самые разнородные по возрастам, характерам, манерам поведения. Были музыканты, литераторы, философы и  художники. Время от времени, Елена Александровна знакомила гостей друг с другом, каким-то образом определяла их к тому или иному кругу собеседников. Это было удивительно, как умело она поддерживала всё общество в нужном тонусе. Она с филигранной точностью улавливала, где в данной момент ей следует находиться, чтобы привнести вовремя нужный, по её выражению «звук камертона»: там, где ослабевал огонёк у собеседников, и требовалось «зажечь» гостей, или, напротив, разговор слишком горячо возгорался, и требовалось несколько охладить его прохладным душем. Елена Александровна  постоянно прислушивалась и приглядывалась  к собеседникам, в каждую минуту она была наготове подать нужный настрой в обществе тактично и верно. Это напоминало дирижёра хора, который, словно держит в своих руках всё многоголосие, чтобы точно в нужный момент позволять отдельным голосам хора вступать и верно исполнять свои партии в хоре.

     Николай Зажигаев вошёл в холл гостиницы «Националь» в тот момент, когда гости начали постепенно приближаться к банкетному залу. Это происходило стихийно, незаметно, плавно, словно исподволь, но достаточно целеустремлённо. Одет Николай Зажигаев был просто. В руках он держал свой  мольберт, сложенный в виде небольшого деревянного чемоданчика. Он остановился посреди зала, чтобы осмотреться. Елена Александровна сразу же заметила его. Она специально пригласила Николая Зажигаева на этот банкет, чтобы запечатлеть на холсте это своё знаменательное событие. Она сразу отметила для себя, что сегодня Николай Зажигаев производил особое впечатление: в нём  проявилось нечто ещё более необычное, притягательное, что с лучшей стороны, отличало его от всех присутствующих на этом вечере гостей. Николай Зажигаев выделялся из всех присутствующих высоким ростом, статью и каким-то обворожительным обаянием; он был умён и, вместе с тем, скромным, наблюдательным, естественным… Елена Александровна подошла к нему, и подала ему руку…

     - Вы так пунктуальна, - сказала Елена Александровна, улыбаясь ему особенно приветливо, - по вашему приходу можно без сомнения часы на Кремлёвских башнях сверять…

     - Прежде всего, позвольте вас Елена Александровна, поблагодарить за приглашение на это ваше торжество, - сказал в ответ Николай Зажигаев и при этом задержал её руку в своей руке значительно дольше, чем это следовало по этикету. - Пожалуйста, не сомневайтесь, - произнёс он, наконец, отпуская её руку, - я постараюсь достойным образом запечатлеть на полотне этот Ваш знаменательный вечер…

     Елена Александровна заранее поблагодарила его, предоставляя ему полную свободу действий. Она продолжила своё участие в каждой отдельной группе коллектива и предупредила всех гостей, что этот званый вечер будет живописать художник Николай Зажигаев; с тем, чтобы гости не смущались   пристального взгляда художника.  

      Между тем, гости интуитивно чувствовали, что столы уже накрыты и отягощены рядами несчётных изысканных блюд. Предчувствие скорой трапезы начинало значительно сковывать красноречие ораторов. Яркое  воображение позволяло им натурально чувствовать, что скоро уже сядут за общий стол. Это окончательно побеждало желание о чём-либо говорить. Гости всё ближе, словно ненароком приближались к заветным столам, стоящим в роскошном ожиданье своих посетителей. На столах, сквозь прозрачный лёгкий пар, сияли лакомые блюда. На больших хрустальных вазах в изобилии были груды златых даров десерта.  От возвышающихся пирамид фруктов ниспадали на белоснежную скатерть большие, тяжёлые гроздья янтарного винограда.

     Наконец, был подан знак к застолью, гости начали чинно рассаживаться по своим местам. Посыпались обильно один вслед за другим тосты, весело, не ленясь, поднимались и осушались до дна широкие бокалы с игривым вином… Давно известно, где пьют званые гости, там речи вздорны, но не колки. Голоса за столом смешались в один стойкий гул, собрание зашумело; стали хвалить на все лады друг друга и в особенности виновницу торжества. Вино всё более разнеживало гостей, разогревало их ум. Тут всё торжественно вставало и садилось, говорилось, шепталось и пелось. Все разом оставили свои скуки, соединяясь в шумный весёлый круг, не признавая чинов и званий, все делили счастливый досуг с румяным Богом. Гости перестали восхищаться фарфорами Китая, драгоценными хрусталями.

     И вот звездящаяся влага до предела развеселила сердца и взоры гостей, потопляя все их заботы. Послышались, душу волнующие, звуки скрипок и песни цыган; они ходили вдоль столов, песнями и музыкой обращались к каждому ликующему гостю. Нередко их гости вознаграждали щедрою рукой. И полились песни, как предания молодости гостей беспечной поре жизни юных лет. И пусть навсегда исчезла молодость, пусть светлой памятью ей будут стуки и звоны чаш, словно приманивая радости прошлых лет…

    Между тем, Николай Зажигаев не терял времени даром. У него уже почти готовы были все отдельные эскизы портретов присутствующих, исполненные в карандаше, сделано несколько композиционных схематичных набросков на ватмане для будущей картины. Одна из композиций, по-видимому, понравилась ему более других, и он сделал подпись над ней «Апофеоз двоеверия».  Николай отошёл от своей новой композиции на некоторое расстояние, чтобы взглянуть на неё со стороны. В это время к нему подошёл Отец Елены Александровны, Фёдор Михайлович Белоножкин. Он был довольно преклонного возраста, но несмотря на свои лета, держался молодцом. Фёдор Михайлович выделялся из всех присутствующих своим естественным, неподдельным интеллектом; взгляд его был спокоен и одухотворён. Весь этот вечер он скромно сидел неприметным у окна, в котором были хорошо видны рубиновые звёзды Московского Кремля. Поздним вечером пятиконечные звёзды были видны особенно отчётливо, казалось, они находились настолько близко, что стоило лишь распахнуть огромное окно, протянуть руку и дотронуться до них…

     - Вот уже и наметились общие черты предстоящей картины, - обратился Фёдор Михайлович к художнику, - теперь только краски успевай на кисточку набирать…

     - А вот здесь, Фёдор Михайлович, вы будете запечатлены в вашей казачьей форме, - улыбнулся в ответ Николай Зажигаев, - не узнаёте ещё себя?..

     - А вы знаете, узнаю, как это ни странно…

     - Вы, уважаемый Фёдор Михайлович, сразу попали в поле моего зрения и, между прочим, вы будете центральной фигурой в этой картине…

     - Не много ли мне чести окажете? Моя роль в этой жизни уже сыграна… Думаю, что мою Белую конницу мне уже не догнать… Нет, мне уже не воскресить моих милых сердцу станиц и хуторов, затерялась они где-то в донских степях вместе со знакомой радостью русских берёз…

     Фёдор Михайлович повернулся было, чтобы пойти и сесть на своё место, но, вдруг, словно вспомнив что-то давно позабытое, он резко повернулся к художнику и произнёс почти шёпотом, чем очень затронул какие-то невидимые струны души живописца: «Апофеоз двоеверия», это вы метко подметили… Очень метко… Вот в этой вашей художественной композиции мне явно видятся волны потопа, выплеснувшиеся из бокалов… Не так ли?

     - Скорее, из душ человеческих выплеснувшиеся, - добавил Николай Зажигаев, - ведь главная причина заключена в душах людей, а вино - это уже результаты следствия…

     - Да, по вашим наброскам мне пока ещё трудно различить общую картину в целом. Я, признаться,  знаток и ценитель картин небольшой… Вот о чём мне хотелось бы спросить у вас: «Веруете ли вы в Бога?»

     - Вопрос ваш, Фёдор Михайлович, совершенно неожиданный… Почему вы меня спросили об этом? – поинтересовался в свою очередь Николай Зажигаев, и внимательно посмотрел на старого Донского казака…

     - Этот мой вопрос проявился внезапно, под впечатлением ваших фрагментов и общего наброска эскизов композиции  будущей картины… Я почувствовал, что от этой вашей картины у зрителей может вера пропасть…

     - Так поэтому вы спросили: верую ли я в Бога?

     - Спросил-то я потому, что многие теперь не веруют. Они веруют или не веруют – всё это для себя, а у вас ведь, как я понимаю, идея такая - «двоеверие». Мне и во Франции об этом не раз говорили, что вот, дескать, у вас в России в Бога не верят, больше чем у всех других народов… Вот почему я и спросил вас об этом, чтобы лишний раз убедиться в этом…

     - Вы знаете, Фёдор Михайлович, я думаю так, что неверие и «двоеверие», это различные понятия. Вот диссертация Елены Александровны, как раз и посвящена тому, что  русское «двоеверие» – это наш уникальный путь в Христианстве…

     - Постойте, разве у нас в Православии политеизм? Разве у нас не монотеизм? У нас ведь Единый Бог…

     - У нас было длительное сосуществование дохристианских и христианских верований и это привело к компромиссу. Многие языческие, народные праздники (масленица, вербная, троица, покров, яблочный спас, медовый спас, радуница, Петров день, Ильин день, Купала, и другие  отмечаются в Православных храмах).  Вот вам и «двоеверие». И нет в этом ничего плохого или крамольного. Это наш выбор, вот и всё…

     -  Но ведь имеется большое отличие обрядов языческого и православного календарей. Разве нет? 

     - Фёдор Михайлович, вы должны согласиться, что «двоеверие» выразилось в наложении и переплетении праздников обеих традиций. И на удивление, хорошо, удачно переплелось. Вот смотрите: Встреча весны - День Сорока мучеников, Велик день – Пасха, Похороны стрелы – Вознесение, Семик – Троица, Иван Купала – Рождество Иоанна Предтечи, Коляда – Рождество Христово и другие. Всё это, уважаемый Фёдор Михайлович, - наше с вами народное достояние. Мне ничего не приходится, не прибавлять и не убавлять, – это наше национальное характерное явлений в духовности и в культуре…

     - Николай, тут что-то не совсем так, как вы говорите. Наше Духовенство не разделяет ваших взглядов о «двоеверии»…

     - Вы знаете, Фёдор Михайлович, со времени крещения Руси обрядовые народные игрища не утратили своей актуальности и по сей день, «двоеверие» сохранилось не только в народной среде, но и среди духовенства.

     - Так вы ратуете за язычество?

     - Для самосохранения нации, необходимо поддерживать и развивать фольклор, народные традиции. Пока жива наша народная традиция – мы ощущаем себя народом, противостоящей культурно-идеологической экспансии Западной цивилизации, мусульманского мира, разрушительному воздействию глобализации…

     К собеседникам незаметно подошла Елена Александровна, оценивающе посмотрела на эскиз композиции будущей картины. Фёдор Михайлович без лишних объяснений предмета разговора с Николаем Зажигаевым, обратился к ней так, словно она уже принимала участие в их разговоре. - Слава Богу, у моей Елены научная работы посвящена музыкальному аспекту Православия, - сказал Фёдор Михайлович, глядя на Елену Александровну испытывающим взглядом, - и я надеюсь, что к «двоеверию» тема её диссертации имеет не столь значительное отношение…

     - Мой основной научный аспект народной музыкальной культуры в сфере Православия, - не задумываясь, заговорила Елена Александровна, - состоит как раз в том, что защищает компромисс «двоеверия» в Православии…. В своей научной работе я показала в развитии отечественных религиозных взглядов на народный календарь. Во время собственных многочисленных музыкально-этнографических экспедиций, было подтверждено проявление «двоеверия» в русском народном календаре. Обрядовая музыка тесно связана с земледельческим и скотоводческим календарём и поддерживает развитие народных календарных праздников…

     - Выходит, Лена, что и ты поддерживаешь музыкальные языческие представления в Православии? Так что ли мне это надо понимать?..

     - Да, именно так и следует понимать. Православная культура ассимилировала древнюю славянскую культуру, но сохранилось компромиссное равновесие языческих и православных верований. Нынче уже не удивительны участия священников в народных обрядах, подспудно

идёт реабилитация дохристианского Православного прошлого.  Все данные моих многолетних музыкально-этнографических экспедиций неопровержимо свидетельствуют о многообразных формах сочетания Православной и дохристианской обрядности. Факты, как всем известно, вещь упрямая…

     - А какие ещё имеются у тебя доказательства «двоеверия», кроме твоих личных материалов экспедиций?

     - Пожалуйста! Традиции язычества и христианства в их взаимодействии многопланово освещены а «Слове о полку Игореве» - величайшем памятнике мировой литературы XII века. В летописях  XIII века говорится о праздниках в честь «бесов» Купалы и Коляды. При Иване Грозном и митрополите Макарии обрядовые игрища не утратили своей актуальности, а «двоеверие» сохранялось не только в народной среде, но и среди духовенства.

     - Лена, но ведь ты мне говорила, что тебя в научных изысканиях интересовала музыка, а ты, как я вижу, пошла неизмеримо значительно дальше…

     - Музыкальные аспекты православия и язычества, только подтверждают всё сказанное мной. Традиционные дохристианские стилевые элементы в народной музыке и песнопениях, приуроченных к православному календарю, посвящены не только календарным песням, но и окалендаренным жанрам церковного певческого обихода. И по словесному содержанию подобные формы непосредственно связаны с христианскими представлениями. В музыкальной стилистике явно присутствуют  приёмы Никонианского православного пения и исполнительские элементы календарных песен… Вот так, Фёдор Михайлович.

     - Что же, по-твоему, если я правильно тебя понимаю, в Православных храмах исполняются календарные языческие песни? Так что ли?

     - Точно так, Фёдор Михайлович. Вот у меня в руках сейчас, как нарочно автореферат моей диссертации. Я дарю тебе лично один экземпляр с моим автографом. Там, начиная со страницы номер двадцать один, чёрным по белому сказано об этом. И вот я тебе специально подчеркну, начало: «Тропарь Пасхи «Христос вескресе» близок календарному крестьянскому мелосу. Особенности вокального исполнения далеки от манеры пения в храме. Подчас изменён словесный текст в сравнении с Православным каноном»[4]. Далее читай, папа, по тексту и будь счастлив.

      - И не надейся, мой ангел Леночка, что оставлю этот твой автореферат без детального анализа… Посмотрю с пристрастием, с карандашом в руке, а потом, тебе придётся давать мне исчерпывающие ответы. Согласна? Вот и хорошо! Вот и славно!.. А вам, молодой человек, уважаемый Николай Зажигаев, заранее приношу мои благодарения за предстоящую картину. Мне Леночка показывала ваше искусство живописи, её портрет, написанный вами на улице Старого Арбата. Вы настоящий мастер портрета. Редкий мастер. Жаль, что приходится вам подрабатывать на улице…

     - Да, я на вольных хлебах. Сами знаете, это всегда был нелёгкий кусок хлеба… Но я не падаю духом. Вот накоплю немного денег и отправлюсь живописать по дорогам дивного Востока. Это мая настоящая мечта. Недаром же говорится, что мечты сбываются…

     - Друг мой, одному сегодня путешествовать небезопасно, уверяю Вас. Я это знаю не понаслышке…

     - Я отправлюсь не один. Нас четверо. А четверо, как вы сами понимаете, -  это не то, что один…

     - А скажи, пожалуйста, только откровенно, Николай, если я тебе предложу, ты не откажешься от моей благотворительности? Будь уверен, Николай, я предлагаю это бескорыстно. Я всегда говорил, что истинному таланту надо помогать пробивать дорогу в искусстве, а бездарность, сама себе поможет пробиться…

     - Не стану от вас скрывать, Фёдор Михайлович, ваше предложение для меня сейчас, как нельзя, кстати, но вы же знаете, каков русский дух нашего характера…

     - Но я знаю и другое, что сейчас, может быть как никогда прежде, русский должен помогать русскому. Я хочу вам помочь без посредников, без всяких воровских благотворительных фондов. Хочу помочь вам, что называется, из рук – в надёжные, добрые руки…

     - Соблазн велик, Фёдор Михайлович, трудно мне отказаться от доброго, искреннего русского благотворительства. Но откровенно вам говорю, Фёдор Михайлович, не хочется мне быть благодарным только лишь на словах, но ума не приложу: как я смогу вас отблагодарить?..

     - Очень просто, друг мой, я организую во Франции выставку ваших картин, и мне это будет приятно…

     - Что ж, видимо, это судьба. А к судьбе нельзя быть не внимательным…

     - Да, это большой грех. Не стоит свою судьбу гневить…

     - Позвольте и мне засвидетельствовать ваши благородные порывы, друзья мои, - негромко произнесла Елена Александровна. Она крепко пожала им руки, и щёки её вспыхнули ярким румянцем…

I V. ПРИСЯДЕМ, ДРУЗЬЯ, ПЕРЕД ДАЛЬНЕЙ ДОРОГОЙ

     Перед поездкой на другой берег существования, где Светлым Богом заключён брачный союз Неба и Земли, Николай Зажигаев посетил скромный московский уголок, на Старом Арбате, где собирались его друзья – художники, литераторы и музыканты на свои «Пречистенкие Субботы». Нельзя сказать, что был им целый мир – чужбина, отнюдь. Скорее можно было признать, что целый мир им служил питательной средой для сотворения Нового Мира. Это можно было сравнить с лотосами или лилиями, произрастающими в болоте: болото может быть, сколь угодно нечистым, но лотосы и лилии, уходящие своими корнями глубоко в его недра, не соприкасаются своими цветами с этой нечистой средой.

    В  кругу его друзей преобладал индифферентный, полностью безучастный взгляд на жизнь, несмотря на то, что со стороны их деятельность могла показаться активной: участие в выставках, в концертах, в интернет. Они придавали всему этому, как освоение поля для новой грядущей жизни. Лишь в самую последнюю очередь их можно было бы считать оппозицией ко всему окружающему. Нет, это вовсе не так. Они чётко осознавали неразрывность своей живой связи со старым «болотом существующего мира», и не представляли своего развития в полном вакууме, без каких либо контактов с этим миром.

     Однажды, они решили совершить у себя в душе маленькую личную революцию. Какую? Они просто решили: пусть активные обитатели уродливого, отживающего свой век мира – серого, холодного, враждебного ко всему, печального, обречённого на полный нигилизм, замыкается на своей единой идее – добывание денег, любыми средствами; пусть они в этом своём безумии, продолжают содержать свою душу в этом жутком, как тюремная камера мирке чистогана. Пусть и дальше у них развивается патологическая  боязнь человеколюбия. Мы не станем жить по навязанным законам – вечным поиском выбивания денег и заточением себе в неволю, в рабство. Мы начнём с очищения самих себя от этой бесовщины, и поиска новых человеческих отношений. После внутренней революции в душе человека, обязательно произойдёт и внешнее преобразование. Подобное устремиться к подобному, постепенно создавая новое сообщество людей в недрах отжившего, обветшалого мира…

     Было решено начать своё совершенствование на земле древних Ариев, хранительнице забытой древнейшей мудрости.

     - Это ничего, что двуногие динозавры у нас всё отняли, - сказал Николай Зажигаев, успокаивая своих друзей, - они даже национальность у нас из паспортов вытравили и ввели чипы, желая сделать нас полностью подконтрольными. Но им не удастся  завладеть нашей душой. Мы покинем эту душную, зловонную берлогу: страну рабов, страну господ. Наша отчизна – свобода! Друзья, мы уезжаем в страну Ариев, очистим наши души и сердца для восхождения к новой жизни!

     - Но у нас всё отнято, мы, к нашему сожалению, стали нищими для таких путешествий, - возразила поэтесса Фаина Замуруева…

     Из-за слишком маленького роста и изящности, друзья называли Фаину с необыкновенной нежностью Дюймовочка, и относились к ней очень бережно. Она была душой общества, хорошо пела и танцевала…

     - Я согласен с тобой, Дюймовочка, но ведь сказано же: «У того, к кому Господь особенно благосклонен, он постепенно отнимает, всё, чем человек владеет. Тогда друзья и родственники отворачиваются от него, нищего и убогого - у него не остаётся никого, кроме Господа»

     - Но согласись, Николай, что это утешение не скрашивает нашей безысходности. Ведь для путешествия нужны средства немалые… А их-то как раз у нас с вами нет…

     - Но ведь сказано же, - стоял на своём Николай Зажигаев, - сказано ведь, что всё необходимое Господь посылает в нужное время, в нужном месте и в необходимом количестве…

     - Ну, хорошо, допустим, сказано так. А дальше то что? Средств-то необходимых у нас с вами для путешествия в древнюю Бхарату Варшу, как не было прежде, так и теперь нет…

     - А вот и не угадала ты, милая Дюймовочка! Есть-таки необходимые средства у нас на первый случай, а дальше сама жизнь нам подскажет: как нам быть и что делать?

     Друзья все сразу заволновались. Они знали, что Николай слова на ветер никогда не бросает. Если он сказал что-то, значит, так оно и есть, на самом деле… Николай заметил волнение друзей и не стал их более томить в неведении. Он открыл свою сумку и показал друзьям деньги, было видно, что денег действительно немало, вполне достаточно всем для поездки и проживания. Кроме того, у каждого из присутствующих тоже было отложено немного денег на чёрный день…

    - Аргумент стоящий, - произнёс Анатолий Белоножкин, поворошив купюры в сумке Николая Зажигаева. Взял кредит?..

    - Нет, Толя, я в такие азартные игры с банкирами не играю…

    - Но я же знаю, что у тебя всегда с деньгами было туговато…

    - Нет, не скажи, дружище, это у меня без денег было туговато, а с деньгами было не так туго…

    - Николай, я не поверю, что тебе кто-то взял вот так и подарил эти деньги за просто так.

    - Знаешь, Толя, в жизни всё-таки бывают исключительные моменты, что дарят деньги, причём в самое нужное время и в необходимом количестве… Но Бог с ними, с деньгами, слишком много о них говорить нам не подобает. Деньги они и есть деньги, а у нас есть вопросы поважнее… - Теперь у нас есть, средства, друзья, нам нужно получить заграничные паспорта и визы…

     - Мне даже не верится в такой поворот дела, заговорил Александр Садков, любивший больше слушать, чем говорить, -  честно говорю, - мне не верится, что так вот это дело у нас оживёт. Конечно, твои затраты, Николай, мы тебе со временем компенсируем. Немного разбогатеем и вернём всё сполна. Нам вед важен первый финансовый толчок, а остальное всё приложится, хочется в это верить…

     - Друзья мои, - заговорил Николай Зажигаев немного взволнованно, но окрылённый добрым дружеским союзом, - Я знаю, что многим другим трудно поверить, что мы созидатели нового мира, новых отношений, дети природы, дети-цветы. У нас нашлось смелости проникнуть глубоко внутрь себя в поисках ответов о цели жизни. После внутренней революции в наши душах, обязательно произойдут и внешнее преобразование. Говорят, что многие, побывавшие в земле древних Ариев, встретили там духовных учителей, мастеров, хранителей забытой древнеарийской мудрости. Что касается меня, то я надеюсь повстречаться там с художником, рисующим картины замысловатыми узорами, содержащие послания, как изменить существующий мир…

     - Мне хотелось бы повстречать такого знатока жизни, - заговорила, как-то загадочно, - Фаина Замуруева, - такого настоящего мастера-режиссёра, для которого  жизнь, есть спектакль, и он отыскивал бы подходящий сюжет для нашей пьесы. В такой пьесе могли бы принять участие вы все, мои друзья! Пусть театр, который постоянно происходит вокруг него, это было бы действо-призыв к обновлённой жизни, без нынешних «заморочек». Возможно это ребячество, но я уверена, что все, кто сохранят детство, будут достойны обновлённого мира. Вот цель жизни: поиск подлинного смысла существования. Нам стоит делать над собой усилия, чтобы не закончить жизнь, превратившись всего-навсего в богатое животное, у которого всего-то и счастья, что наличие материальных вещей, став, в конце концов, несчастным, жадным и крайне подозрительным ко всему окружающему…

     - Нам необходимо, здесь и сейчас обсудить планы наших предстоящих путешествий, - включился в разговор Александр Садков. Как можно быстрее освободиться от удушливой атмосферы большого города, кладбища живых мертвецов. Город переполнен людьми, которые не любят друг друга и готовы бежать друг от друга, спрятаться подальше, если было бы куда бежать; всё труднее найти приятное зелёное местечко. Люди уже напрочь не верят, что возможна неподдельная, бескорыстная любовь друг к другу. Но мы стараемся жить по-новому, более творчески подходить к жизни, освобождаться от ежедневной рутины, помогаем друг другу, как только можем. Мы не заботимся об изысканных одеждах… Но всё же у нас не было по-настоящему свежих идей, способных в корне изменить окружающий мир…

     - А я вот ещё что хотел бы сказать, - решил заговорить и Анатолий Белоножкин, - нам необходимо изменить качество любви друг к другу в стремлении к идеалу жизни. Особенно актуально это в больших городах, средоточии стресса и депрессии. Над нами довлеет телевизор и пресса, Электронные игрушки для взрослых меняются так быстро, что люди, как малые беспокойные дети ни в чём не могут найти удовлетворение. Ради денег, люди  делают землю пустыней; обманывают друг друга, фальсифицируют продукты питания, отравляя друг друга и самих себя. Люди уже не ведают, что творят. Одни люди с жиру бесятся, а другие умирают от голода, и никакой гуманности, никакой пощады друг к другу, только нажива, только чистоган…

     - Друзья, безусловно, все вы правы, - решил обобщить всё сказанное Николай Зажигаев, - начинать надо с революции в сознании и в душах людей. Безграничные желания являются источником безграничных страданий. Все политические группы изжили себя полностью, принявших насильственную тактику. Подлинная сила – духовная. Если мы желаем добиться истинных успехов в жизни, мы должны стать на истинно духовный путь, начиная с самих себя. Жит в Истине и явить её миру, - вот подлинный революционный дух. Пусть обыватели считают нас сумасшедшими. На самом деле, мы сами предпочитаем не смешиваться с оболваненными зомби. Лучше рискнуть закончить жизнь тюрьмой, нежели стать рабами телевизора и рекламы, стать подопытными кроликами. Пусть это общество не желает принимать нас, так ведь нам туда, к ним и не надо ни за какие ковриги. Возможен другой мир, вдали от шумных городов, где можно вести простой образ жизни, близкий к природе. Оставим им их ментальную ригидность и узость. Наша жизнь – космический фильм божественных энергий, к существованию которых мы были столь слепы и глухи.

     Экран телевизора, это сильнодействующий наркотик, разрушающий человеческую  психику всякой глупостью, кривляньями, фантазиями, бессмысленными играми ни во что, глупыми спорами, убийствами, порнографией. Существующее «нормальное» общество серьёзно больно. Лучше выйти на дорогу, как паломник, в поисках истины и настоящей любви. По крайней мере, наша теперешняя жизнь полна радости, тепла, дружбы, общения и приключений. Мы желаем донести до людей послание свободы, сознание новой жизни, новой надежды по созданию альтернативных поселений, объединённых идеей вселенской любви и конкретных действий, не только великой страсти. Разумеется, нельзя быть ленивым, паразитом, уходить от ответственности в жизни. Но истин

о нуждающимся следует помогать, делиться всем: деньгами, жильём, работой друзьями, любовью. Должно быть много-много любви. Это должна быть новая  солидарность, новая человеческая кооперация.           

     Будем питаться только фруктами, зерновыми и бобовыми продуктами, воздухом и солнечной энергией. Кто из нас испытает опыт светом, ослепительно белым, лучистым светом, окутывающим всю реальность, тело, душу и Вселенную,  появится постоянное ощущение зова в страну древних Ариев. Пусть это нас не пугает. Трудно будет устоять от соблазна покинуть всё ради поддержания обретённого этого нового, незнакомого, духовного опыта, нового эксперимента со своей душой. Среди вас, друзья, мне уже виделось нечто серьёзное, сосредоточенное, что отсутствует у окружающих нас других людей и это прекрасно, это особенная глубина и чистота души. И это ещё только начало нового пути познания себя. Судьба говорит нам: вот путь, но идти по нему надо своим собственным ходом. Вот смотрю на вас и вижу друзей сидящих вместе. Вы так прекрасны, как древние Арии в поисках новой земли, глаза ваши светятся счастьем и любовью.

     Мы поедем в землю наших предков Ариев – Бхарату Варшу, теперешнюю Индию, Пакистан, Шри-Ланку, Непал, Гималаи, отыщем там хранителей древней мудрости. Очистим ум, чтобы можно было воспринимать истину; хватит с нас хождения по кругу; мы чувствуем, что внутреннее путешествие уже началась, оно не ведает границ, не знает преград. Нам нельзя уже быть такими, какими мы были прежде. Это напоминает старую, забытую театральную пьесу, слишком зарепетированную, ведущую в никуда. Достичь любви через связь с другими людьми, это опустошающая и безнадёжная иллюзия. Надо нам попытаться укрыться в убежище, сделать небольшую передышку, побыть одному, заглянуть внутрь себя, как можно глубже. Бросить всё: дом, привычные связи, купить билет, окунуться с головой  в предстоящее. Есть интуитивное предчувствие, что там, в земле древних Ариев нас поджидает другая, настоящая, истинная  реальность, что находится на «другом берегу реки жизни», обретём нечто, что откроет тайну смысла жизни. Иначе, зачем жить? Кто наблюдал за полётом чаек над волнами моря, знает, что это напоминает о свободе, которую мы забыли, а возможно, что и не знали её никогда прежде.

V. НЕБЕСНЫЕ ДАРЫ АРИЕВ

     Термин «раса» имеет широкое значение на санскрите. В буквальном смысле – «вкус», «аромат», «энергия», в эмоциональном – «любовь», «наслаждение», «удовольствие», в изотерическом значении – «божественное семя» (присутствие энергии Господа во всём), это высшее чувство любви к Богу, растворение в Боге. «Раса» - «Прем» (экстаз) любви к Богу, ключ к шифру соития с Богом. Так «Прем раса» выражает высшее «постоянное чувство Любви». «Прем раса» находится в сердце человека. Бог является творцом всего сущего и всё сущее объято любовью к Творцу.

     Вернувшись поздним вечером в свой укромный уголок, Николай Зажигаев был просто изумлён увиденным: на его примитивном, деревянном, нетёсаном столе лежала удивительная, рукописная общая тетрадь в девяносто шесть листов, с двумя сверкающими буквами на обложке – БГ. Эти две крупные Буквы, размером почти во всю обложку переливались радужным светом. Это настолько удивило Николая, что он не решался зажечь свет в своей  (по его словам) келье; постояв некоторое время «столбом», Николай опустился на самодельную лавку. В келье у Николая не осталось ровным счётом ничего, как у буддийского монаха на голове – ни единого волоса; все, что он имел, роздал людям и теперь лавка, его единственная мебель, на которой он сидит, и на которую спать ложится…

     Наконец, Николай зажёг свет, взял в руки рукописную общую тетрадь и с волнением открыв, прочитал на первой странице стих, написанный красивым каллиграфическим почерком (на санскрите, с литературным русским переводом из «Махабхараты» (Бгагавад-Гита, (5.13)):

Сарва-кармани манаса

Санньясьясте сукхом ваши

Нава-дваре пуре дехи

Найва курван на караян

Дела оставив, беспечальна

Душа, счастлива и вольна…

В девятивратном чудном граде [5] –

Бездеятельностью красна... [6]

     Николай, необъяснимым образом, проникся к этим словам добрыми чувствами настолько, что начал потихоньку петь эту санскритскую шлоку и стих её русского перевода. Почему? Да просто так, понравилось ему, он и запел, вот и всё… И долго он так сидел и пел на своей самодельной лавке, пока не выучились эти поэтические строки наизусть. Потом Николай встал, начал ходить по комнате и воспевать этот гимн вольной жизни. И стало ему удивительно легко на душе, просто испытывал счастье какое-то ему незнакомое и очень приятное…

     Наконец он снова сел на свою заветную лавку и принялся читать рукопись. Вот содержание её первой главы, которая так и называется «Чудесные дары Ариев».

     Стихотворный перевод части древнеарийского поэтического эпоса «Махабхарата», как её эпизода в виде поэмы, названной (Божественная Песнь). Русский Перевод этой поэтической поэмы выполнен размером, близким к оригиналу, и в отличие от всех предыдущих его переводов на русском языке, выполнен по возможности с соблюдением рифмы. Ибо песня без рифмы (белый стих), при его исполнении, теряет немало красот.  Это очень важная для песенного жанра составляющая, особенно если дело касается шедевров мировой поэтической песенной эпики, наряду с соблюденим размерности шлок (стихотворных строф). Иначе песня не состоятельна, при всей может быть изысканности словосочетаний. Разумеется, необходимым условием является для песни и смысловая составляющая, но непозволительно пренебрегать рифмой и размерностью, напевностью стиха.

     Необходимо по возможности выдерживать необходимый критерий соответствия между разными системами стихосложения (древнеиндийской просодией и современной русской просодией). Эпический размер шлок Божественной Песенной Поэмы заключается в том, что долгие и краткие слоги чередуются достаточно свободно. Чередованию долгих и кратких слогов в санскрите, количество пад в строке относительно соответствует число ударных слогов (стоп) в строке. Наличие рифмы, размерности, пад (стоп) определяют общую мелодику шлок (строф) – это главным образом способствуют их успешному заучиванию и воспроизведению наизусть, что в значительной степени способствует возможности пение шлок (строф), приближает к идентичному обладанию их такими качествами, как ёмкость, складность, мелодичность, сравнительная простота синтаксиса. Этот стихотворный перевод Божественной Песни сделан специально для русского читателя, не имеющего возможности пользоваться оригиналом, но пожелавший  иметь перед собой адекватный перевод. Иначе, ради чего переводить песню, достаточно иметь пословный перевод. Песню, только тогда можно назвать песней, когда она соответствует её исполнительской возможности, чтобы под определённую мелодию, можно было адекватно исполнить её на санскрите, английском, русском и других языках. Разумеется, что песенные переводы с одного языка на другой не могут абсолютно соответствовать оригиналу. Так немало санскритских слов содержит трудные для понимания термины (например, саттва, раждас, буддхи, дхьяна, манас и др.) и могут переводятся на русский  язык, лишь в какой-то мере адекватно. Однако нужно стремиться к тому, чтобы максимально возможно был сохранён аромат от букетов песенной поэзии.

     Разумеется, будут возникать определённые трудности при изучении функции этой Священной песенной поэмы и переводе с оригинала текста.

К счастью, Божественная Песня не оставила нас в полном неведении о столь важных вещах, как её сокровенные, тайные знания. Так в самом конце своего наставления Арджуне Бхагаван сообщает ему некоторые правила передачи текста: 1. Учение объявляется тайным (18.63-64), наитайнейшее «высшая тайна» - (18.68);  2. Учение не следует сообщать тем, кто лишён любви к Бхагавану – (18.67);  3. Кто сообщает учение людям достойным, обретает единение с Бхагаваном, такой человек Ему особенно дорог – (18.67);  4. Слушающий учение достигает миров благой кармы (18.71);  5. Изучающий, приравнивается к совершающим Бхагавану «жертву знанием» – (18.70).

     Можно предположить, что изучение Божественных Песен считалось эквивалентным изучению сокральных тайных, ритуальных текстов. Согласно данным Упанишады, ученик изучающий их (после годичной подготовки и принятия обета (vrata)), отправляется в лес (нья), «садится» особым образом в уединённом, «чистом месте, очищается повторением вслед за учителем слов текстов, получает определённый «плод» учения (однако ограничено рядом запретов: сообщать учение людям, лишённых веры, не прошедшим тапаса (обуздания).

     Важно обратить внимание, что в тексе Божественный Песен Ариев термин «Свадхьяя» обозначает РЕЦЕТИРОВАНИЕ (т.е. повторение нараспев) того или иного ведийского текста, с целью заучивания его наизусть, хранения и дальнейшей передачи по традиции (видимо, сначала сыну, затем также и ученику). Именно благодаря этой технике регулярной РЕЦИТАЦИИ (свадхьяи), древние санскритские тексты были сохранены в устном народном творчестве.

1. Процедура изучения текста с голоса учителя (граха свадхьяя);
2. Регулярная рецитация, выученного наизусть текста (собственно свадхьяя).

ВОТ ПЛОДЫ РЕЦЕТИРОВАНИЯ:

1. Рецетирующий те или иные тексты, относящиеся к жертвоприношениям, символически равноценен совершению этого жертвоприношения;
2. Рецитация свадхьяи приравнивается к суровевшему топасу (самообузданию);
3. Повторение текстов Священного Писания  следует по мере сил совершать постоянно – днём и ночью, в лесу, в деревне, стоя, ходя, сидя; в результате человек обретает все «желанные миры» (в т.ч. райское блаженство); он становится ко всем мирам свободен от долга, от грехов. Аналогично, «умная» молитва в Православии, обещает те же блага.  Об этом подробно описано в пятикнижие «Добротолюбие»  (свод жизнеописаний и молитвенных подвигов святых православных монахов).

         Ритуал свадхьяи совершается не одной лишь речью, но и манасом (умом, воображением). Одновременно с повторением слов текста, следовало держать в уме определённые образы.

РЕЦЕТИРОВАНИЕ (повторение песенного текста наизусть) считалось ритуальным актом. Вне этих понятий, всякое исследование священных текстов рискует обратиться в абстрактную филологическую игру, не более того. Это подобно любым рассуждениям о том или ином музыкальном (в нотной записи) произведении, в которых необходимо опираться на конкретное звучания. Точно так же и при попытке осмыслить песенную поэму, необходимо исходить из её реального «звучания» т.е. непрерывной рецитации. Из четырёх видов жертвоприношений древних Ариев, которые суть – (а) ведийский ритуал, (б) произнесение (рецитация) текста вслух, (в) произнесение шёпотом; (г) Ритуал «жертва знанием», совершаемый монасом (в уме), – «жертва знанием» считается наивысшей, ибо производится монасом. РЕЦИТАЦИЯ авторитетного древнеарийского  текста под названием «Божественная Песнь» прославляется именно в виде  «жертвы знанием».

     Все древнеарийские ритуальные действия, представляли собой трёхмерные комплексы: они совершались одновременно телом, речью, умом. Так, например, выливая растопленное масло в огонь и одновременно произнося формулу «Хвала Агни!», жрец должен воспроизвести в уме (т.е. активно, в строго определённый момент вспомнить) тот или иной эпизод из жертвоприношения богов. Благодаря этому усилию ума (монаса), сиюминутное, совершаемое на земле ритуальное действие отождествляется с его божественным прототипом и переносится во «время оно» (в вечность) под  знаком таинства «кто так знает» (ya evam veda).

     РЕЦИТАЦИЯ тем эффективнее, чем больше в ней будет «ума», (размышления над смыслом текста, точнее, припоминания смысла).

При священнодействии жрец вспоминает какой-либо образ (например, Борьба богов и асуров); пока он держит в уме этот образ (мифологему), он «знает», когда же образ выходит из сферы его активного внимания, он «не знает». Чем обширнее тот образ, который следует удерживать в активном припоминании, тем дольше сохраняется состояние «знания» и тем больше усилий это требует от человека, стремящегося «знать».

     Вот, например, один из жизненных центров поэмы, но подобраться к ней трудно (4.24):

Брахмарпанам брахма хавир

Брахмагнау брахмана хутам

Брахмайва тена гантавьям

Брахма-карма-самадхина

В жертвенном акте – Брахмане

Приношение – также Брахман

Приносится в жертву Брахманом

На огне энергии Брахмана.

     Конечная цель древнеарийских текстов, подобных «Божественной Песне», - искусственно (при  помощи тщательно разработанной техники репетирования, рецетирования), - создавать трансовые состояния, возникающие у отдельных, особо одарённых личностей спонтанно. Учение «Божественной Песни» «ведийское» по природе знания. Чтобы передавать «ведийское» знание по традиции, была выработана такая форма применения текста, как свадхьяя, которая подражает поведению адепта в состоянии религиозного транса. Созерцание возникает, само собою, спонтанно. Потрясающие образы, которые временами при чтении и рецетировании могут показаться яркими до чрезмерности; чем ярче возникшие образы, тем скорее они заставят заработать внутреннее зрение адепта.

     Это можно сравнить с опытом состояния полной влюблённости или полного погружения в излюбленный стих, музыкальную пьесу. Адепт при рецетировании шлок (песен) из древнеарийской «Божественной Песни» чувствует, что любимое существо (если можно назвать это так) присутствует в сердце, на языке, во всём теле постоянно, непрерывно – оно повторяется, воспроизводится, как бы само себя рецитирует. Вот, например, строфы Пастернака из его известного стихотворения «Марбург»:

В тот день всю тебя, от гребёнок до ног,

Как трагик в провинции драму Шекспирову,

Носил я с собою и знал назубок,

Шатался по городу и репетировал.

     Попытаемся себе представить, что при этом происходит. Вот свидетельство Г.Г. Нейгауза о Моцарте в книге «Об искусстве фортепианной игры» (М., 1960), - согласно которому этот великий гений, сочиняя симфонию, постоянно слышал её и, так сказать, «проигрывал» её в уме; постепенно распаляясь всё более и более, он доходил до такого состояния, что слышал её одновременно (т.е. в единый миг) всю целиком, от первого до последнего звука, в своём воображении. Перед такими фактами, замечает Нейгаух, всякое объяснение умолкает; остаётся лишь склонить голову, восхищаться и боготворить.

      Представляется и нам, что и среди изучавших и непрестанно, прилежно повторяющих  шлоки «Песен Бога», ученик может испытать нечто, хотя бы и отдалённо нечто подобное. К примеру,  более или менее крупные куски из «Песен Бога» собираются в единство «звучащие одновременно». Прямой, непосредственный переход в одночасье от «незнания» к «знанию» невозможен, поэтому всякого рода скоропалительная «отрешённость» древними Ариями осуждалась. Необходимо использование известного  приём реализации искомого состояния, как постепенное обретение  «способов достижения знания».

     Именно со стиха (9.16) начинается «жертва знанием», которая продолжается до конца гл. 11.

Ахам кратур ахам ягьях

Свадхахам ахам аушадхам

Мантро хам ахам эваджьям

Ахам агнир ахам хутам.

Жертва - Я , Я – её совершенье,

Я – огонь. Я – в него приношенье,

Заклинание, чистое масло. Душа

Возглашает: «свадха», священная куша.

     Итак, «Брахман – средство жертвоприношения (следует иметь ввиду, что в двух указанных мантрах (4.24) и (9.16) – «Брахман» идентичен «Я»). «Брахман» - есть то, из чего всё происходит, и куда, затем снова входит.  Всё существующее в виде этого мира есть жертва в Брахмане (в тихом огне высшего постижения, Брахманом. Любое ритуальное действие – есть жертва,  приносимая в огонь Брахмана. Тот йогин, чья сосредоточенность (самадхи) состоит именно в таком действии, соединяется с Брахманом, т.е. познаёт именно Его, не иное что-либо, поскольку иного не существует

     «Жертва знанием» превосходит «жертва веществом». «Жертва веществом» является лишь инструментом, поводом для упражнения в этом  знании. Необходимость  «Жертвы веществом» сомнению не подвергается, однако вся она сводится к тому, чтобы обеспечить своим участием постепенный вход в состояние «знания».

     Поэтическая форма Гиты.  Попытаемся взглянуть на «Божественные Песни» глазами читателя, воспринимающего поэму, как любой другой литературный текст, чтобы контрастно, яснее увидеть, какими новыми интуициями она нас обогащает. Не лишённый поэтического вкуса читатель несомненно, сразу обратит своё внимание на изящные сравнения-образы, рассыпанные по тексту поэмы:

Тот, кто сердцем не связан, на Брахмана

Все деянья свои возлагает,

Тот грехом не пятнается, Прадха,

Словно лотоса лист – водою (5.10).

Вот поэтическая шлока о ветре, пропитанном ароматами цветов:

Когда джива в тело вступает,

И когда он его оставляет,

Он уносит чувства и манас,

Словно ветер – цветов ароматы. (из «Махабхараты» (15.8)).

А вот поэтическое таинство шлок о вечно шумящем море:

Океан - полноводные реки

Принимает, но сам неподвижен;

Тот, в кого так впадают желанья,

Остаётся, бесстрастный, в покое (2.70).

    Довольно часто встречается в поэме образ солнца (5.16) говорит о знании, которое, «словно солнце, освещает это Высшее начало». «Из всех светил, - говорит о себе Браман, - Я – свет в луне и в солнце» (10.21)

Композиционное мастерство поэмы. Чем-то напоминает технику позднейшей классической драмы. С самом деле, в драме вслед за начальным благословением обычно идёт монолог «театрального директора», в котором сообщается имя автора пьесы, её название и желание показать перед взыскательными ценителями нечто замечательное. Затем происходит диалог директора с актрисой, продолжающий экспозицию и служащий, как бы «мостиком» к началу действия: мы узнаём имя героя, в которой он в данный момент сценического времени пребывает. Всё это сопровождается музыкой.

     В Гите нет вступительной молитвы, но следует обратить внимание на слово дхарма, которым начинается первый стих первой главы. Это слово и стоящее за ним понятие играют в учении Гиты немаловажную роль, особенно во вступительном разделе: именно в дхарме хочет получить наставление Арджуна. Затем Дурьодхана приближается к Дроне и представляет ему, «чтобы назвать их» (1.7), сначала самых выдающихся из Пандавов, а затем лучших воинов своего войска. Это действие должно быть совершенно бессмысленным в глазах Дроны, учителя и Кауравов и Пандавов, который всех их сам прекрасно знает, однако оно весьма уместно с точки зрения развития экспозиции поэмы: мы постепенно знакомимся с действующими лицами, вовлекаемся в событие. Затем следует своего рода «музыка» - хриплый рёв и оглушительный грохот боевых раковин, труб и всевозможных барабанов. Этим заканчивается то, что соответствует театральному «прологу». Дурьодхана исчезает со сцены (как театральный директор), и начинается сама «драма»: Арджуна просит Кришну поставить колесницу «меж обоих армий» и тот направляет её как раз к тому месту, где стоят Бхошмаа, Дрона и прочие близкие и дорогие Арджуне люди. Здесь почти каждое действие имеет соответствие (иногда зеркально противоположное) в действиях Дурьодханы. Между действиями Арджуны и Дурьодханы немало параллелей, но для нас сейчас не это главное. Для показа «драматической техники» вступительного раздела поэмы, этого достаточно. В целом следует сказать, что интродукция Гиты построена чрезвычайно ярко и драматично. Особенно хороши стихи, в которых Арджуна выражает свой ужас и отчаяние (1.29 -47 и 2.4-8). Здесь сделано всё возможное, чтобы читатель (слушатель) поэмы как можно полнее отождествился с настроением первой главы, с тем состояние безысходности, от ощущения которой зависит правильное восприятие учения Гиты. Ещё интереснее заметить, что вся вступительная сцена, этот, исполненный драматизма образ выписал лишь для того, чтобы, пройдя стадию опустошения, превратиться в пепел и в дым и исчезнуть.

     Обратимся к ритуальному применению нашей поэмы, т.е. к тому процессу непрестанного её рецетирования, который обрисован на основе анализа стиха (18.70). Совмещённое рецетирование вступительного раздела (1.1-2.10) и  первой половины главы текста (2.11-38) сольются (в подсознании, в психике) адепта в единое целое, при этом «знание» (2.11-38) должно непременно растворить и уничтожить «образ» (1.1-2.10), систематическим отрицанием которого он и является. Как учит Кришна Арджуну (во 2-й главе), что его переживания на поле боя, собственно, не должно иметь места: они основаны на ложном понимании реальности души и тела и тем самым не действительны, нереальны, призрачны. Их, строго говоря, как бы вообще нет: Арджуне всё это показалось лишь настолько, насколько он пуст от знания, насколько его «огонь знания» покрыт дымом и копотью житейских привязанностей и вожделений. Поэтому, чем больше эта внутренняя пустота Арджуны будет заполняться истинным знанием (а при непрерывной рецитации, видимо, иначе и быть не может), тем скорее будет опустошён сам образ. Этой тренировкой Кришна должен был встряхнуть сознание Арджуне и сосредоточить (вот что главное!) его внимание на себе, на одном ярком образе и тем самым отвлечь от множества, от трухи образов, от поминутного скольжения сознания из стороны в сторону. Но когда это сделано, образ должен исчезнуть – ибо реальность не заключается, ни в каком образе. Для того чтобы замкнуться в кольцо сверх сознания, сознание должно изгнать из себя всякое «содержание». Подобно тому, как освобождение от действий происходит с помощью самого действия, специальным образом отрегулированного, так и освобождение от образа достигается путём применения образа внутри ритуальной процедуры рецитации текста. Приходится думать, что картина сначала должна приковать к себе внимание ученика, а затем раствориться, превратиться в ничто (превращение эстетики в аскетику).

     Следует всё же подходить к освоению этого «знания» в виде самой осторожной гипотезы. Это «знание» оказывает сдерживающее. Облагораживающее воздействие на неуёмную образную стихию, которая без надлежащей осторожности грозит захлестнуть психику человека. Живой человек не вполне отрешившийся от последних остатков своей человечности, с трудом переносит температуру абсолютного совершенства: ему холодно и хочется чего-нибудь потеплее.

      Ясно одно, что описание смысла такого текста, как Гита в терминах современного научного знания невозможно: вообще доступ к этому смыслу будет иметь лишь тот, кто поэму рецитирует, т.е. адепт индуизма. Изучать этот памятник возможно в его «природной среде», не вырывая из той почвы, которая его породила. К счастью, ориентиры для исследования живы, ими служат описания людей с уже трансформированным сознанием. Используя их опыт и рекомендации можно научиться работать по хорошо известной методике.

VI.             ЗДРАВСТВУЙ, МАМА ИНДИЯ!

    По дорогам дивного Востока / Низко блещут звёздочки-огни... / Не напрасно прибыл издалёка - /Босиком плескаться по пыли...
    Ослики, встречаясь на дороге, / Мне звенят приветно бубенцом... / Лица встречных, как иконы строги, / Пахнет солнцем и цветов пыльцой...
    Продираясь в зарослях сквозь терни, / Вдруг подумал: уж не снятся ль мне - / Райские светящиеся  двери / В этой дивной, сказочной стране?!
    Пчёлы-звёзды носят издалёка – / В улей сердца искорки-огни... / Пробудившись песнями Востока, - / Сердце колокольчиком звенит.
    Счастлив тем, что шёл я издалёка, / Босиком плескался по пыли... / В поднебесье дивного Востока - / Манят душу звёздочки-огни...

  (Из поэтического сборника автора «Восточные напевы»)

     Прилетев в Дели, мы все были удивлены, шокированы, обескуражены всем увиденным, так что захотелось сразу же обратно домой, к Маме России… Но мы уже перешли Рубикон, продвигаться можно было только вперёд не смотря ни на что… Улицы кишели нищими, прокажёнными, бродягами, попрошайками, голыми детьми. Всюду лежали рикши на своих двухколёсных тележках, укрывшись какими-то лохмотьями из-под которых торчали чёрные, словно головешки ноги или руки; некоторые рикши лежали под тележками в их тени. Был уже конец октября, но стоял такой зной, что мы просто не знали, чем дышать…

     Нам было удивительно видеть счастливые, улыбающиеся окружающему миру  лица местных аборигенов, что невольно подумаешь: здесь люди живут, как во сне, в какой-то иной реальности, и жизнь для них не более чем детская игра. Они настоящие дети природы. Радушных цыган здесь столько, будто они стеклись сюда со всего белого света, без багажа и без документов; они ловко пользуются гостеприимством людей, прекрасно выживая всюду, куда бы их ни привела судьба. Они толпами ходят по улицам, поют свои песни и танцуют… Один из них настолько задушевно пел песни, аккомпанируя себе на гитаре, что невольно прониклись к ним обаянием. Мне перевели слова из этой песни: «Мы живём для вселенской любви и Бог есть не что иное, как любовь».

     Всюду можно было видеть садху с длинными свисающимися клоками-дредами волосами, которые они никогда не расчёсывают. Рассказывают, что они способны сразится с дикими тиграми голыми руками и всегда выходят победителями. Были удивлены, что нас принимали за важных персон, так что невольно чувствовали себя отъявленными, привилегированными колонистами и было от этого немного совестно…

     - Вам повезло, что вы встретили меня, - говорил нам Ананга Дас наш случайный попутчик, - я могу составить вам протекцию, поселить на время во Вриндаване, показать вам этот изумительный, духовный город Индии, расположенный на берегу священной реки Ямуны. Этот чудесный город, расположен на севере Индостана, у подножья Гималаев, Вриндаван знаменит тем, что связан с играми Господа Кришны. Я обеспечу вам приличное недорогое проживания в индуистском храме с вегетарианским питанием. Организую для вас экскурсии по святым местам и паломничества к святым отшельникам, садху.

    Было по всему видно, что он говорит искренне, и мы согласились воспользоваться его любезностью, наняли машину и прибыли из аэропорта во Вриндаван.

    Вриндаван чарующий город с множеством храмов. Он будто сошёл на землю из сказочного мира. Он предстал перед нашим изумлённым взором, как видение рая неземного. Старинные, искусно изукрашенные дома, небольшие очень милые пешеходные улочки с рикшами и велосипедами. Небольшие очень милые, колоритные магазинчики и художественные лавочки, красочные изобильные, очень недорогие базары. Жители Вриндавана выглядят одухотворёнными, удивительно приветливые и гостеприимные. Все встречные, знакомые и незнакомые с радужной улыбкой  приветствуют друг друга: Рада, Рада!.. Нет, честное слово, это просто невозможно описать, по крайней мере, я точно не берусь описать всего душевного очарования и приветливости жителей Вриндавана. Скажу словами Ананги: Вриндаван – это рай на земле, это без преувеличения, где всё цветёт и благоухает.

    С рассвета все жители этого небольшого города совершают парикраму вокруг Вриндавана (обходят город с молитвами), и только после этого начинают заниматься своими повседневными делами. Зрелище это удивительное и одновременно благостное. Мы с Ананга Дасом своё первое утро во Вриндаване также начали с совершения парикрамы. И что удивительно, как только мы завершили круг, вернулись в исходное место начала парикрамы, вдруг начался сильный ветер, поднимая тучи серебряного песка, так что мы вынуждены были сбиться все в кучу, держаться друг за друга с закрытыми глазами. Это продолжалось совсем надолго, всего несколько секунд, ветер стих и всё вокруг по-прежнему цвело и благоухало. Ананга Дас сказал нам, что это Вриндаван нас, таким образом, поприветствовал, - омыл серебряным песком. Самоё удивительное, что больше этого песчаного омовения не происходило.

    На следующий день Ананга наметил с нами парикраму вокруг горы Говардхан. Он сказал, что это необходимо сделать, чтобы наша жизнь во Вриндаване проходила без осложнений и благостно. Идти нужно было босиком двадцать восемь километров под жарким солнцем. Деревьев вокруг Гавардхана множество и тень от них давала возможность нам совершить этот подвиг без чрезмерных тягот. Вокруг Говардхан множество озёр, которые овеяны самыми невероятными легендами. Например, озеро «Радха-Кунда», это ничто иное, как воплощение Любви Радхарани к своему возлюбленному Кришне и омовение в этом озере равносильно омоложению души и тела. Вокруг всего этого большого озера возвышаются удивительные храмы, необыкновенной красоты. Их великолепие можно сравнить только с великолепием звёздного неба или с восходом молодого Солнца… Рассказывают, что это воплощение любви «Радха-Кунду» нёс по воздуху могучий великий царь обезьян Хануман и решил передохнуть в этом месте, среди двенадцати сказочных лесов Врендавана, где Кришна и Радха совершали свои божественные игры и где состоялся трансцендентный, божественный танец Раса. Говориться. Что Хануман настолько был опьянён энергией любви, исходящей от «Радха-Кунды», что не смог дальше нести это удивительное озеро, как послание возлюбленному Кришне от её сердца, переполненное любовью. С тех пор это озеро служит любовным вдохновением всех паломников, посетивших эти благостные места…

    Есть у горы Говардхан одно удивительное озеро, которое, по преданиям местных жителей, не имеет дна. На берегу этого озера, под сенью огромного баньянового дерева мы присели перекусить, чем бог послал… В это время с дерева к нам за компанию присела обитательница этого дерева, большая мартышка. Каждый из паломников поделился с ней понемногу, но ей, видимо, показалось этого недостаточно и она без лишних церемоний отнимало у нас по очереди наши пластмассовые тарелочки с едой. Остаться бы нам всем без завтрака, но на наше счастье появилась вторая мартышка и припустилась за этой бесстыжей соседкой, которая не желала с ней поделиться добычей…

     В одной деревне у священной горы Говардхан жители ведрами продавали молоко паломникам, которое предназначалось   для того, чтобы омывать им камни горы Говардхан, что считается благостным для души, ведь эта гора, по-преданию вайшнавов, является своеобразным небесным посланием любви на землю богами, которое принесла с небес на землю огромная птица Гаруда. Отдельные камни от этой горы, во множестве рассыпанные здесь, считаются священными шаллограммами, поставляются в храмы Индии для поклонения.

    Сколь много удивительного, необычного встречается на пути паломников, совершающих парикраму вокруг горы Говардхан, обо всём не расскажешь, но самым удивительным являются жители местных деревень, они все без исключения одухотворены, они готовы всех встречных паломников обнимать, крепко прижимая к своему сердцу и при этом слёзы радости катятся у них из глаз… Это состояние благости передаётся паломникам. Это невозможно выразить словами, это надо пережить, чтобы по-настоящему почувствовать вкус расы этих счастливых людей. Это удивительно, это по-настоящему удивительно… Здесь забывается все жизненные неурядицы. Мало того, эти неурядицы кажутся здесь такими глупыми и мелкими, столь незначительными о которых просто совестно даже вспоминать… Здесь воочию представляется на каждом шагу видение рая. Маленькие, искусно изукрашенные дома, колоритные незамысловатые лавочки с фруктами, сладостями, лёгкой одеждой. Люди все приветливые, улыбчивые. Множество небольших красивых древних храмов, наполненные звуками песнопений и молитв. Множество людей с белых одеждах пребывают здесь в состоянии постоянной молитвы. Время здесь словно остановилось раз и навсегда. Ананга Дас радовался за нас, видя наши восхищённые взоры, мы действительно все были объяты какой-то нереальной любовью и теплотой окружающих нас людей. Когда мы садились где-нибудь отдохнуть у храма или же около небольшой деревеньки нас окружали детишки, разглядывая нас, не скрывая широких улыбок.  Они трогали нас, как каких-то инопланетян, гладили, склоняя головы то в одну, то в другую сторону, глядя на нас широко раскрытыми глазами, словно давая нам почувствовать себя красивыми, белыми людьми. Становилось даже неловко, путники вдруг чувствовали себя отъявленными колонизаторами и хотелось это как-нибудь скрасить.

    В храмах не возможно было оставаться безучастным; так трогательны были музыка, песни и танцы для божеств. Люди стояли в длинной очереди с цветочными гирляндами в руках для божеств – в качестве подношений. Они по очереди с молитвами надевали гирлянды цветов на шею божествам, делали пранам и уверены, что каждому из них это божество отвечает взаимностью: даршаном (возможностью лицезрения божетва), жестом, улыбкой, молитвой; дарит прасад (освещённую пищу или гирлянды цветов, с шеи божества).

    Ночевали на крыше маленького здания, сооружённого рядом с храмам. Спали на соломенных матрацах. Какая теплоты разлита вокруг, какие дурманящие запахи цветущих деревьев; какие низкие, яркие звёзды блещут на небе, - нет, это точно рай небесный на земле… Рано утром, до рассвета просыпаются от звуков молитвенных песнопений, доносящихся со всех близ лежащих храмов; все идут на аарати – утреннюю молитву. Храм необыкновенно чист, повсюду цветы, разносится запах сладостных благовоний. На завтрак раздают все фрукты и кусочки сладостей…

    Во Вриндаван вернулись к обеду. Искупались в священной реке Ямуне, овеянной славой игр Господа в лесах Вриндаваны вдоль берегов Ямуны. После обеда отдых где-либо в тени могучих деревьев вблизи от воды. Ближе к вечеру снова купание в реке и встреча в храме, на вечернем аарати. Удивительно то, как в храмах поют и танцуют красивые, мелодичные песнопения для удовлетворения Господа. Это ничего, что не понятны слова санскрита, но все словно растворяются в мелодиях с ощущением божественного присутствия…

    Мои друзья были настолько очарованы этим удивительным городом, что дружно решили: никуда из Вриндавана. – От добра добра не ищут, - говорили они Николаю Зажигаеву, когда он предложил им путешествие в Гималаи. И решили поступить таким образом: пусть Николай Зажигаев отправляется в Гималаи, если ему очень хочется, но с одним условием, чтобы он не забыл про друзей и поскорее возвращался во Вриндаван… На том и порешили. Николай Зажигаев вместе с Анангой Дассом отправились в Гималаи, а друзья остались во Вриндаване, проявляя братскую заботу о своей несравненной дюймовочке…           

VII. НА ПОРОГЕ ГИМАЛАЕВ

   -  Мы доберёмся до заветных мест, фактически недоступных для туристов, - говорил Ананга, - Николаю Зажигаеву, - ты познаешь радость духовную, которую невозможно испытать где-либо в другом месте на земле;  даже, если нам доведётся оставаться без пищи мы всегда тем или иным путем получим её во время. Гималаи для меня - мои духовные родители, и жизнь там была подобна жизни на коленях у матери. Каждое твое дыхание обогатиться непередаваемыми  переживаниями, которые трудно постижимы для многих других людей. В твоей душе будет звучать только одна пленительная  тема любви - любви к природе, любви к живым существам, любви ко всему сущему. Ты научишься прислушиваться к музыке, исходящей от цветов, пения птиц и даже мельчайших травинок и колючек кустарника. Когда ты научишься слушать музыку природы и ценить ее красоту, ты начнёшь искать источник небесной всеобщей любви, источник счастья, поэзии, блаженства и красоты и душа твоя будет жить в гармонии с окружающим миром. Знаешь ли ты, сколь пленительны звуки от ледниковых потоков, от долин, утопающих в цветах, от озер, покрытых лилиями, лесов, заполненных цветами, от света луны и звезд?  Оно раскрывает человеку то эмфатическое знание, через которое он узнает истину и видит добро во всем его величии и красоте.

    Николай Зажигаев слушал речи Ананги, но всё ещё не представлял себе всего величия и красоты Гималайских гор, воспетых в молитвенных шлоках Арийцев. - Способна ли будет душа моя воспринять эту девственную красоту Гималайских гор, - думал Николай Зажигаев, - ведь зеркало моей души сильно закопчёно урановым веком. Сумеет ли Ананга удалить эту копоть очистить мою душу?

  - Напрасно, Николай, ты казнишь себя сомнениями, - сказал вдруг Ананга, - поверь мне, что душа твоя не столь уж безнадёжно закопчёна железным веком кали юги, - я никогда не ошибался в людях. Скажу откровенно, это большая редкость, кому удалось в этот  наш ужасный век сохранить зеркало своей души  в достойной чистоте. Только не возгордись от моих слов, это я решился сказать тебе в качестве аванса. Я открою для тебя беспроцентный кредит святого имени, который на рынке святых имён имеет непревзойдённый золотой эквивалент.

   - Но к чему тебе такие хлопоты со мной? – хотелось бы мне узнать у тебя, ведь я взамен ничего подобного не смогу дать тебе…

  - Николай, пожалуйста, не сомневайся в искренности моих намерений; хоть корысть моя и велика, но она имеет такую же основу, - получить беспроцентный кредит, аналогичный тому, который я хочу дать тебе. То знание, которое я получил от моего учителя в качестве кредита Святого имени, я обязан передать дальше по цепи ученической преемственности. Особенность в том, что передать её мне предстоит не тому, кто приходит за подобным кредитом, а исключительно тому, кого  я приглашаю сам в банк своих духовных возможностей. Немало времени я потратил на поиски надёжного  клиента для  получения подобного необычного кредита…

   - Но, как я понимаю, для приятия подобного кредита мне потребуется немало времени, ведь так?

   - Да это так. Но нам не надо торопиться. Даже служенье обычных муз не терпит суеты, что же говорить о музе духовной…

   -  Ананга, но у меня виза в Индию всего лишь на полгода и ту мне удалось заполучить с большими трудностями…

    - Вот что, друг мой, не думай об этом. Отныне, я твой учитель, я твоя виза, твоя Индия и Гималаи, и банковский беспроцентный кредит на такую сумму о которой на земле и лишь немногие имеют представление…

    - А как же мои друзья, которые осталтсь во Вриндаване?

    - У них свой путь, о них не беспокойся…

    - А мои родные в Москве… Я когда-нибудь увижу их?..

    - Если ты знаком с «Махабхаратой», то в ней, в одном из главных эпизодов, Господь пропел Своему другу и преданному слуге Арджуне песнь, в которой содержаться такие слова:

(2.38)

Судха-духкме саме критва

Лабхалабхау джаяджаяу

Тато юддхая юджьясва

Найва папам авапсьяси.

Сражайся, долг свой исполняя,

Ничто тебя пусть не смущает, -

Ни пораженья, ни победы,

Ни обретенья, ни потери.

(4.3)

Са эваям майа те адья                 

Йогах практах пуратанах              

Бхато аси ме сакха чети                

Кахасьям хй этад утамам.

Сегодня Я, Мой друг Арджуна,

Тебе о знании древнейшем

Поведаю и сокровенных

Взаимосвязях со Всевышним.

(18.68)

Я идам парамам гухьям

Мад-бхактешв абхидхасьяти

Бхактим майи парам критва

Мам эвайшьятй асамшаях.

Сокровеннейшую тайну,

Кто другим раскроет эту,

Тот Меня приобретает,

И духовную планету.

    Вот перед изумлённым взором Николая Зажигаева начали открываться потрясающие живописные картины Гималаев. Цепь Гималайских гор тянется почти на 2500 километров. Гора Эверест, находящаяся на границе Непала и Тибета, является высочайшей вершиной мира. Слово "Гималаи" происходит от санскритских слов "хима" (снег) и "алаи" – (обитель), означая таким образом "обитель снегов". Здесь царит йогическая мудрость и духовность для миллионов людей независимо от их религиозных убеждений. Ананга заверил меня в возможности путешествий из Гималаев Пенджаба в Гималаи Кумаона и Гархвала, из Непала в Ассам и из Сиккима в Бутан и Тибет.

  - Смотри Николай, - говорил иногда Ананга, улавливая восторги души своего спутника, - впитывай в себя все эти красоты, как губка.  Пусть будет внешний мир мал внутри тебя, когда ты шаг за шагом станешь вступать на путь духовности". Пусть любовь, подаренная тебе небесами, будет подобна вечным снегам, которые формируют серебристые ледники Гималаев, а затем тают, превращаясь в тысячи сбегающих вниз потоков. Пусть любовь сделается Владычицей всей твоей жизни; ты станешь абсолютно бесстрашным в странствиях от одной пещеры к другой, преодолевая горные реки и перевалы, окруженные покрытыми снегом вершинами. Ни при каких обстоятельствах не теряй бодрости и, отдавая предпочтение оставаться неизвестным.  В твоём уме должна быть развита способность любить природу, прежде чем начнёшь в полной мере ориентироваться в пространстве и во времени жизни. И ты понемногу, понемногу начнёшь ощущать проблески откровения в предрассветные ранние часы. Страдания и горести жизни исчезают вместе с темнотой и мглой при восходе солнца; ты научишься сливаться воедино с вечным и бесконечным миром. Ты будешь в состоянии оценивать всю глубину природы в ее простоте. Твои мысли начнут самопроизвольно откликаться на призывы тонких чувств, при соприкосновении с природой. Это ощущение душевного трепета, в полной гармонии с совершенным оркестром мелодий и эхо, является отражением плеска волн в Ганге, порывов ветра, шуршания листвы и грохота грозовых туч. Тебе станет видимым свет божественный, и все препятствия расступятся перед тобой и будут исчезать, как по мановению волшебной палочки…

   Николай и Ананга поднялись на одну из бесчисленный вершин Гималаев и перед ними открылся широкий голубой горизонт. Николай почувствовал в глубине безмолвия скрытый источник любви и подумалось ему: «Одно лишь око веры способно проникнуть за покров и увидеть сияние этой любви. Что за чудесная музыка звучит у меня в ушах, чувствую, что она станет песней моей жизни. О, Господь! Помоги мне снять покровы с души, с тем, чтобы я мог узреть Истину". Проповедь любви, которой учат гималайские мудрецы, приводит всю     Вселенную к осознанию источника света, жизни и красоты…»

    - Вот уже и зазвучала музыка вечности в твоем сердце, - улыбнулся Ананга, - настанет время, когда мы сможем сесть у подножия горы Кайласа и будем пить талую ледниковую воду из озера Манасаровар. Будем готовить себе в пищу овощи и коренья, выращенные Матерью Природой в Ганготри и Кедарнатхе. Вот увидишь, как прекрасна будет жизнь в гималайских пещерах; она будет очень приятной, и во время нашего пребывания там, ты выработаешь привычку бродить по горам весь день, делая заметки в своем дневнике, возвращаясь обратно в пещеру перед тем, как стемнеет. Ты станешь встречаться с мудрецами, йогами и другими духовными учителями Гималаев… Здесь ты узнаешь, как прекрасна и удивительна страна. Ты познаешь чисто йогический язык, счастье, говорить на котором доступно лишь некоторым йогам, мудрецам и адептам. В философском и идеалистическом смысле их язык на санскрит, поскольку каждое слово в нем вытекает полным значения из своего корневого звука. Этот язык предназначен для обсуждения лишь духовных вопросов, его словарный запас не дает возможности обсуждения деловых вопросов этого мира. Когда солнце сочетается браком с луной, когда день сочетается браком с ночью… Во время этих общений йоги испытывает величайшую радость, какая только доступна человеку в сознательном состоянии. Когда такой йог разговаривает с другими адептами, они используют для общения этот язык, малопонятный для других людей.  Это подобно тому, как композиторы, пишущие классическую музыку, могут составлять ноты из звуков и высоты их тона, также можно составлять ноты и из звуков, используемых йогами, говорящими на языке девов, лучезарных существ…

    Ананга умолк и мечтательно вокруг себя, обозревая ещё более высокие горные вершины, выступающие, словно великаны.

    - Да, действительно, красота неописуемая, - произнёс Николай, всматриваясь в живописную даль…

    - Можешь ты себе представить, Николай, насколько прибавиться красот, если видеть всё это ранним утром или вечером? На горных вершинах, становится видна вся красота вокруг. Если человек развит духовно, он может понять, что эта красота является неотъемлемым аспектом Истины, вечности и красоты. Это страна девов. В Гималаях рассвет (уша) и сумерки (сандхья, когда день соединяется с ночью) - это не только периоды времени, обусловленные вращением Земли, это  имеет более глубокое символическое значение. Утру, полудню, вечеру и ночи, каждому времени суток, присуща своя собственная красота, которую нельзя описать никакими словами. Много раз в течение дня горы меняют свой цвет, потому что солнце прислуживает этим горам. Утром они выглядят серебристыми, днем - золотыми, а вечером - красными. Это подобно тому, как невеста одевается в различные, разноцветные сари, чтобы доставить своему возлюбленному  удовольствие. Разве есть у меня слова, способные описать эту красоту на языке губ? Лишь с помощью языка сердца я могу передать её, но эти слова не срываются с губ. Я могу дать вам лишь слабое представление об этих прекрасных горах. Их красота ослепительна и не поддается описанию. Утром все вокруг в Гималаях дышит таким спокойствием и безмятежностью, что невольно входишь в состояние безмолвия. Вот почему жители Гималаев становятся созерцателями. Когда живёшь здесь в пещере, рассвет, словно волшебник в своих ладонях держит восходящее солнце. Этот волшебник Рассвет, будит по утрам, словно ласковая мать. Лучи  солнца нежно и ласково проникают в пещеру через вход.  А вечером, когда небо проясняется и через тучи начинает пробиваться солнце, кажется, будто могучий Живописец разливает миллионы цветовых гамм по заснеженным вершинам, создавая полотна, которым никогда не суждено быть воспроизведенными крошечными руками художников с помощью кисти и красок. Я пробовал писать картины в Гималаях, но всякий раз откладывал кисть, потому что написанное казалось мне детской мазнёй. Красота, остается скрытой за ограничениями человеческих привязанностей, если не находит отклика в сердце. Когда человек приходит к осознанию высшего уровня красоты, проявляющегося через природу, он становится истинным художником. Когда художник приходит к осознанию истока, из которого берет начало все прекрасное, тогда вместо того, чтобы рисовать, он начинает слагать стихи. Кисть и краски не в силах проложить себе путь к этому тончайшему уровню сознания. Духовная красота требует выражения на все более и более глубоких и тонких уровнях. Самые древние путешественники по Гималаям  это тучи, плывущие по небу со стороны Бенгальского залива. Возникая из океана, эти муссонные тучи движутся к заснеженным вершинам Гималайских гор, окутывают их и затем с ветром возвращаются обратно на равнины в виде потоков чистой талой воды. Они изливают свой благословенный дар на землю Индии. Тучи в Гималаях подобны посланникам, несущими весть  возлюбленной, томящейся в плену в Гималаях. Музыка потоков вод с горных вершин Гималаев подобна мелодичным песням девушек. Не случайно, полные волшебства и тайн для поэтов, художников, композиторов и путешественников, Гималаи раскрывают свое самое важное послание лишь для тех, кто способен воспринять небесную красоту и тайны этих удивительных гор. Отсутствие контактов с людьми приносит глубокий покой и безмятежность. Я понял, что природа очень миролюбива и спокойна. Она нарушает душевный покой лишь тех, кто сам его нарушает, но тех, кто восхищается и ценит ее красоту, она учит мудрости. В горах Гималаев растет много различных цветов, это подобно огромной великолепной вазе с цветами. Если располагаться поблизости от этих естественных цветочных ковров, то невольно взгляд устремляется в небо в поисках Садовника. Самые прекрасные из всех цветов, растущих в долинах Гималаев - лилии и орхидеи. С уходом зимы и иногда еще до таяния снега распускаются сотни различных видов лилий, многие из них до сих пор все еще остаются неизвестными для ученых-садоводов. В период цветения орхидей их бутоны в силу своих природных свойств не спешат раскрываться, и на это уходит иногда шесть-семь дней. Цветки орхидей удивительно прекрасны, а сезон их цветения длится не менее двух с половиной месяцев. Горные кактусы расцветают внезапно в ночи при лунном свете. Они боятся солнечных лучей, и еще до восхода солнца их лепестки прячутся, для того чтобы никогда более не показывать своей цветущей красоты. Среди огромного разнообразия цветов в Гималаях насчитывается свыше 150 разновидностей рододендронов. Наиболее поразительны те из них, которые имеют голубой и белый цвет. Большинство же разновидностей окрашены в розовые и красные тона, а у некоторых видов разноцветные лепестки. Есть долины, которые летом сплошь покрываются цветущими рододендронами. Королевскими цветами в Гималаях можно считать цветы химкамал (снежный лотос), очень  редкий цветок. Однажды, скитаясь по горам, я натолкнулся на огромный голубой химкамал величиной с чайное блюдце, росший между двух камней и наполовину запорошенный снегом. Я стал рассматривать его, и мой ум вступил в диалог с этим прекрасным снежным лотосом. Я спросил: "Почему ты растешь здесь совсем один? Твоей красотой должны восхищаться. Ты должен отдать себя в чьи-то руки, прежде чем твои лепестки опадут и превратятся в прах. Порыв ветра коснулся стебля цветка, он задрожал, а затем наклонился в мою сторону, словно говорил мне: "Если я в здешних местах один, это совсем не значит, что я одинок. Нет, напротив того, - это все окрестные цветы во мне одном. Мне хотелось выкопать этот цветок и посадить  его рядом со своей пещерой, но я не осмелился дотронуться до этой красоты, возросшей на коленях Метери-Природы. Мне стало совестно за свои дерзкие мысли и с тех пор я никогда не позволяю себе подобных мыслей. Красота предназначена для того, чтобы ею восхищались, но не для использования, обладания или разрушения. В человеке, который начинает ценить природу, развивается эстетическое чувство. Стремясь удовлетворить свое желание полного уединения, я бродил по разным местам и восхищался природой, просто находясь рядом с ней. Иногда я спускался вниз к потокам талой воды и смотрел на волны, набегающие одна на другую, несясь вперед. Реки и потоки, сбегающие с горных ледников, выглядят подобно множеству длинных прядей волос. Музыка, создаваемая этими потоками, бодрит и освежает. Бывало я сравнивал поток жизни с этими вечно текущими струями и наблюдал, как масса воды прокладывает себе путь к океану, не оставляя ни одного не залитого водой места на своем пути. Эти потоки подобны вечному потоку жизни. Часами я наблюдал за этими сбегающими с ледников реками и водопадами. Ночью при лунном свете берега их отливали серебром. Живя в той части Гималаев, по которой протекает Ганг, я, бывало, имел привычку усаживаться на его каменистых берегах и смотреть на голубое небо или серп луны, тускло освещающий песчаные отмели. Мерцающими огоньками светились окна домов дальних селений, а когда расходились тучи, моему взору открывалось небо, усеянное мириадами светящихся звезд. Красота и величие этого сонма небесных светил превосходили человеческое воображение. Внизу на земле вершины Гималаев в безмолвии наслаждались этим зрелищем. Некоторые звезды выглядели так, словно играли в прятки и искали убежища среди горных вершин. Повсюду вокруг юры и сбегающие с них водяные потоки были освещены молочным, памятным доныне светом, исходящим от мириадов звезд. Вечерами над Гангом между двумя грядами заснеженных горных вершин возникала тонкая полоса тумана, которая перед восходом солнца опускалась на реку, как бы покрывая ее белым одеялом. Казалось, словно спящий змей похрапывает под этим одеялом. Как только первые лучи солнца касались священных вод Ганга, я бежал купаться. Горная вода была кристально чистой, она успокаивала глаза и обостряла чувства. Много рек вытекает из великого озера Манасаровар у подножия горы Кайласа, но среди всех рек, берущих свое начало в Гималайских горах, Ганг отличается уникальными особенностями. Общины, живущие в индийской части Гималаев, называют Хамса, и люди этих общин являются вегетарианцами. Хамса означает "лебедь". В индийской мифологии этой птице часто придается символическое значение. Считается, что лебедь способен отделить и выпить одно лишь молоко из смеси молока с водой. Подобным образом этот мир является смесью двух вещей: хорошего и дурного. Мудрый отбирает только хорошее и оставляет нетронутым дурное. Мудрецы, путешествуя в Гималаях не создают таких поселений, как местные жители. Мудрецы приходят из различных культур и частей страны (и мира) и селятся в пещерах, под деревьями или в крошечных соломенных хижинах. Такие места обитания считаются храмами и располагаются вне селений. В окрестностях селения обычно всегда живет один или несколько мудрых людей, скромные жизненные потребности которых удовлетворяются жителями селения. Когда в селении появляется какой-нибудь странствующий садху**, йог или мудрец, жители с радостью предлагают ему всю ту пищу, которая имеется в их распоряжении. Им доставляет удовольствие оказание гостеприимства, и они легко заключают дружбу со своими гостями. Путешествуя по Гималаям, я не любил останавливаться у местных жителей, предпочитая жить в уединенных жилищах, пещерах и хижинах.  Июль самый лучший месяц для путешествий по Гималаям. Снег и ледники в это время тают, и повсюду сбегают вниз тысячи водяных потоков. В воздухе царит приятная прохлада, и люди, знакомые с природой ледников, снежных обвалов и оползней, могут с комфортом путешествовать при условии соблюдения осторожности. "Скажите, что такое есть у меня, от чего бы я не отказался ради вас?" Извлеките из этих духовных историй то, что может оказаться полезным для вашего духовного роста, и перейдите к практике, а то, что окажется выше вашего понимания, оставьте рассказчику. Даже сегодня воспоминания о тех событиях вызывают прилив вдохновения в моей душе, и я почувствовал, что Гималаи позвали меня снова в свои объятья.

VIII.       ПО ТУ СТОРОНУ ИЛЛЮЗИЙ

    Ранним утром, искупавшись в прохладной воде небольшого озера и отведав немного фруктов, Николай Зажигаев осторожно спросил у Ананги Даса о том, долго ли ещё идти к заветной пещере или она уже где-то неподалёку?

    - Если ты устал, то мы можем побыть здесь некоторое время, среди этих удивительных цветов, - сказал Ананга и приспольно заглянул Николаю в самые глаза…

    - Нет, нет, Ананга, - немного смутился Николай, - я совсем не устал, мне было просто интересно узнать, далеко ли нам ещё идти. Откровенно сказать, здесь мне всё очень нравится: эти удивительные цветы и птицы, эти живописные горы и долины. Кажется, что лучшего места для созерцания просто не существует на земле…

    - К сожалению, это место кишит иллюзионистами и иллюзиями, - сказал в ответ Ананга Дас, - уверяю тебя, что это самый настоящий проходной двор иллюзий…

    - Тебе, конечно виднее, Ананга, как ты скажешь, так оно и будет. Но о каких иллюзионистах и иллюзиях ты говоришь?

    - Здесь просто не будет отбоя от западных искателей приключений и сенсаций. Они слышали много истоpий о сyществовании йети, снежного человека, и стpаны Шангpи-ла, хотя в их поисках не ничего разумного кроме иллюзорности. Все их устремления основаны на выдумках и заблуждениях, на торговле сенсациями. Эти люди одержимые попытками pаскpытий таких тайны в Гималаях, которых здесь и в помине не бывали. Здесь можно искать только одну тайну – духовного самосовершенствования. В Индии находятся обманщики-проводники, потакающие страстям этих заблудших людей. Они  помогают этим горе-путешественникам, в качестве носильщиков и проводников по трудным тропам Гималайских гор, обучают по ходу дела навыкам вскарабкиваться по гоpам и всем этим неплохо зарабатывают себе на жизнь. Они нанимаются сопровождать иностранных путешественников в различных высокогорных экспедициях, неплохо ориентируясь в здешних местностях,  Но они проводники ничего не знают о духовных традициях. Многие иностpанцы отпpавляются в Гималаи в поисках чудесной, страны Шангри-ла, страны несметных сокровищ, но этой сказочной страны здесь не существует, это несбыточная иллюзия.  Люди несyт на себе тяжёлые грузы: кинокамеры, палатки, дыхательные аппаpаты, консеpвиpованные пpодyкты, одеяла, надувные матрацы и ещё бог знает чего, но всё их путешествие, в конце концов, заканчивается тем, что они находят какое-либо экзотическое место, разводят костры, раскупоривают бутылки, открывают банки консервов, пьют, едят и поют песни, а через какое-то время снова возвращаются к себе на Запад и к восторгу таких же мечтателей и искателей иллюзий показывают слайды и киноленты, обещая, что в следующий раз они привезут материалы удивительной  стpаны Шангри-ла, затерянной в Гималаях, о снежных людях и йети, что они уже напали на след и теперь всё дело только во времени…  Иногда приезжают в Гималаи очень богатые люди с Запада, в сопровождении большой группы индусов, все они не на шутку заняты поисками снежного человека, йети. Их невозможно убедить в тщетности их поисков, ибо не существует в природе того, что они ищут, но легче верблюда протащить через игольное ушко, нежели разубедить людей, крайне озабоченных иллюзиями, что они занимаются откровенной глупостью, тратят на это большие средства и силы…  Но, в конце концов, всё заканчивается, как всегда возвращением восвояси, не солоно хлебавши…

    - Нет, нам не надо никаких сенсаций, - заключил, - Николай, - самое чудесное, что можно извлечь из этой страны поднебесья, очищение души, обновление себя…

    - Поэтому, мы с тобой пойдём по другому пути, где сможем обосноваться в небольшой пещеpе. Это ничего, что в ней нет многих yдобств, но, тем не менее, для жизни там есть всё необходимое. Для освещения пещеpы я приспособился использовать специальные кypительные палочки, называемых дхоп, котоpые делаются из тpав. Когда гоpят, эти палочки дают свет, а погаснyв, испyскают аpомат. Они хоpошо гоpят, излyчая yспокаивающий свет, пpи котоpом можно читать pyкописи. Когда палочка гаснет, она испyскает аpомат, котоpый действyет, как фимиам. Хоpошие факелы можно также делать из некотоpых видов сосен и деpевьев девдаpy, котоpые содеpжат смолy, позволяющyю зажигать их без каких-либо затpyднений. Для того, чтобы в пещеpе было тепло, использyется дхоони, никогда не гаснyщий костеp. Гоpение костpа поддеpживается огpомными поленьями, и кто-нибyдь внимательно следит за тем, чтобы их pегyляpно подбpасывали. Летом делают запасы топлива, котоpых должно хватить на всю зимy.

    - Чем мы будем питаться в этой пещере?

    - Летом  выpащиваю питательные овощи на беpегу небольшой речушки в долине. Кpоме этого в пищy yпотpебляю гpибы pазличных видов и два шиpоко pаспpостpаненных вида овощей: лингоpy и огал, pастyщие в диком виде. Сyществyет несколько pазновидностей съедобных коpней; две из них называются таpyp и гентхи; остальные по видy и вкyсy напоминают батат. В  пещеpе я живу безбедно питаясь ячменем, каpтофелем, пшеницей, тypецким гоpохом и кyкypyзой, выpащенными на высоте 6500 фyтов в гоpных деpевнях. Особая гордость, что прямо из моей пещеpы вытекает поток воды, который и жарким летом не пересыхает.

    - Если ты живёшь уже много лет в одиночестве, это не угнетает тебя, хотя бы иногда, в какие-то моменты нахлынувшей грусти?

    - Нет, я никогда не ощущаю себя одиноким. Чувство одиночества свойственно тем, кто не осознает полноты бытия в себе самом. Когда вы попадаете в зависимость от чего-то внешнего, не осознавая при этом реальности у себя внутри, тогда вы, действительно, становитесь одиноким. Важно всегда помнить про своего вечного друга внутри. Когда мы сумеем постигнуть свое истинное Я, мы перестанем зависеть от чего бы то ни было внешнего. Зависимость от внешних взаимоотношений есть результат невежества, которое должно быть искоренено. Нельзя себе представить жизнь без взаимоотношений. Но те, кто познали друга в самом себе, любят все и ни от чего не зависят. Они никогда не бывают одиноки. Одиночество - это болезнь. Находиться в счастливом уединении с самим собой, значит пребывать в постоянном общении.

    - Как я понимаю, тебя, Ананга, ты постоянно счастлив?

    - Мало того, что я счастлив сам, я стараюсь делиться этим счастьем с теми, кто искренне хочет быть постоянно счастливым…

    - Но разве это возможно, ведь с человеком всякое может произойти, что сможет хотя бы на время отверну4ть его от счастливого состояния. Разве не так?

    - Твои сомнения справедливы только от части, в первое время, когда человек только начинает овладевать мантрой счастья…

    - Ананга Дас, разве существует такая мантра овладения счастьем?

    - Да, Николай, есть такая мантра. Как и всякая другая мантра, мантpа счастья тоже звуки, для обретения состоянии глyбокой медитации. Это не слова, котоpыми изъясняются люди между собой. Эти звyки, полyченные из свеpхсознательного состояния, ведyт человека все выше и выше, пока он не достигает совеpшенного безмолвия. Мантpа - это краткая, но могyщественная.  фоpма молитвы. Если постоянно помнить о ней, она становится пyтеводной нитью.

     - Ананга, если я попрошу у тебя дать мне такую мантру, чтобы я начал её практиковать, ты дашь её мне?

    - Да, может быть это будет выглядеть несколько преждевременно, но всё же я, пожалуй, дам тебе одну простую, но могущественную мантру. Обещай мне, что ты её не позабудешь и начнёшь практиковать её уже прямо здесь и сейчас…

    - Да, я обещаю, что приложу все свои усилия, чтобы не позабыть эту мантру и начать практиковать её уже сейчас и здесь…

    - Хорошо, я надеюсь, что ты бyдешь помнить её все вpемя. Так вот тебе моя первая мантра, Николай, - "Где бы ты ни жил, всегда сохpаняй бодpое состояние дyха. Это и есть мантpа. Hикогда не yнывай, даже если окажешься в неволе. Везде и всюду сохpаняй бодpость дyха в любой обстановке, и, если тебе пpидется отпpавиться в какое-нибyдь адское место, создай там свой рай. Бодpость дyха зависит только от тебя самого. Она лишь тpебyет yсилия со стоpоны человека. Ты должен быть хозяином своего настpоения. Запомни этy мантpy, котоpyю я тебе даю".

     - Спасибо, Ананга, я просто  счастлив, что получил мантру от тебя. Но признаться, я ожидал полyчить от тебя необычный звyк для повтоpения.

     - Будет время я дам тебе и такую мантру, но для начала, прими эту, как моё первое благословение.  Что касается меня, то я пpименяю этy "мантpy" в своей жизни всегда, где бы я не находился и убедился не раз, что она неизменно приносила мне пpекpасные pезyльтаты. Она послужила мне тем золотым ключом к исцелению самого себя…

(2.14)

Мантра-спашас ту каунтея

Шитошна-сукха-духкха-дах

Агамапаиино анитьяс

Тамс титикшасва бхарата.

Несчастье, счастье о, сын Кунти,

То – явятся, то – сгинут в срок, -

Подобно сменам времён года, -

Не стоящих людских тревог.

(2.23)

Найнам чхинданти шастрани

Найнам дахати паваках

На чайнам кледаянтй апо

На шошаяти марутах.

Не раздробить души оружьем,

Не размочить её в воде,

И ветер душу не иссушит,

И не сгорит она в огне.

IX.             НЕБЕСНАЯ КНИГА.

    Осенним вечером, когда подул освежающей прохладой ветерок в одной из сказочных долин Гималаев,  и начали зажигаться первые звёзды, Ананга, сидевший на охапке травы Кушу у самого входа в пещеру, обращая внимание своего ученика Николая на звёзды, спросил его: «Николай, ты, как учёный человек, наверное, немало в своей жизни прочёл книг?»

    - Да, я люблю книги, - ответил Николай, - у меня в Москве приличная домашняя библиотека…

    - А умеешь ли ты читать книгу звёздного неба?

    - Люблю астрономию с детства, вот, пожалуй, всё, что я могу сказать о звёздном небе…

    - Любишь астрономию, - это здорово! Что тебе подсказала астрономия о любви?

    - Что всё в этом мире живёт по законам любви: и планеты вращаются вокруг светил по непреложному закону любви, и электроны вращаются вокруг ядра, и все живые существа не могут жить без любви…

    - Послушай внимательно, Николай, я хочу сказать тебе сейчас что-то важное для тебя:  пора тебе оставить все книги и научиться читать только великую книгу звёздного неба. Не откладывая это на потом. Эта удивительная книга, о которой известно в миру, как о Голубиной Книге, спущенной на землю. Она научит тебя правильно трудиться, верить и любить. Жизнь, знание, любовь, иначе можно сказать, - существование, знание, блаженство, – это три аспекта Единого; где есть одно, там находятся и два других. Мы имеем право лишь на труд, но плоды труда принадлежат Вечности. Не стоит думать о плодах своих трудов, не занимать свои мысли ими. Смысл труда состоит в том, чтобы использовать энергию, заключённую в уме, для пробуждения души. Энергия ума, как и накопленное знание – внутри нас и умелые действия способны пробудить могучие силы, подобно кремнию, высекающему огонь.

    Это не так, что человек ничего не получает от бескорыстного труда. Бескорыстие, правдивость, любовь – это высочайшие идеалы, через них проявляется огромная энергия. Каждый человек в глубине души знает, как это ценно. Вся внешняя энергия, затрачиваемая на корыстное действие, уходит впустую безвозвратно, энергия же бескорыстного труда увеличивается, придавая новые силы, вырабатывает могучую волю, характер. Глупцы не знают этой тайны, потому и стремятся управлять человечеством из чисто корыстных побуждений. Однако, как необходима нам постоянная деятельность, жизненная борьба, труд, который нас захватывает, так же необходим и покой: всё вокруг в природе дышит покоем. По отдельности, ни та, ни другая сторона по отдельности не даёт совершенной картины жизни. Человек, привыкший к одиночеству, не выдерживает жизненной суеты, человек, привыкший к шумной жизни, не может спокойно жить в уединении. Но идеальный человек тот, кто интенсивно активен в тиши одиночества и кто в напряжённой деятельности способен ощутить тишину и пустынного одиночества. И среди шума больших городов, ум его также спокоен, как, если бы его окружало безмолвие горной пещеры. Это тебе понятно, Николай?

    - Да я это, кажется, понимаю. Скажи мне, с чего лучше всего начать?

    - Велика беда начало. Важно осознать, что вся природа - для духа, но не дух - для природы. Совершая поступки, лишь в силу необходимости, постепенно день ото дня человек делает себя всё более бескорыстным. Важно правильно находить мотивы своих побуждений трудиться, поскольку будут поначалу неизбежными корыстные мотивы, которые следует постоянно преодолевать, пока не научимся бескорыстному труду, и вдруг обнаружится концентрация в нас мощной энергии, и в душе раскроются все знания сокрытые от нас…

    - Ананга, наверное, эти духовные и трудовые подвиги под силу только великим людям.

    - Великими людьми не нарождаются. Всякий человек велик на своём месте.

    - Ананга, вот Иисус Христос, так я думаю, был велик с самого начала…

    - Николай, надо иметь в виду, что все люди могучей воли, которых знал мир, были людьми великого труда; их гигантские души, были наделены волей, достаточной, чтобы перевернуть весь мир. Такую волю, как, например, у Иисуса или Будды невозможно наработать за одну жизнь. Возьми в пример отца Иисуса, плотника Иосифа, сколько было на свете простых плотников, подобных ему. Но Иисусу миллионы людей поклоняются, как Богу? Откуда взялась колоссальная воля, которую излучали в мир Иисус и Будда? Как образовалась в них такая колоссальная духовная энергия? Она накапливалась веками, чтобы потом излиться на человечество таким мощным потоком… Невозможно обладать тем, чего не заработано. Таков вечный закон природы. Нередко человек стремиться разбогатеть, обманывая ради этого тысячи и миллионы людей, но, в конце концов, он обнаруживает, что богатства этого он не заслужил и это начинает терзать его душу. По-настоящему нам принадлежит лишь то, что мы заработали, Мы сами делаем себя такими, какие мы есть. Существует опасность распыления энергии. Умелая работа – это наука; зная её можно достичь наивысших результатов. Смысл труда в том, чтобы использовать энергию ума для пробуждения души. 

    - Другими словами, трудиться – это наш моральный долг, я  правильно понимаю, Ананга?

    - В этом тоже надо разобраться…

    - Разве мораль и долг - это не общепринятые Истины?

    - Вот смотри Николай. Мы все знаем о морали и о долге, но во всех странах они имеют разное значение. Где-то, к примеру, многожёнство – это норма морали, у нас же это порицается. Не однозначно обстоят дела и с долгом. Существуют различные толкования долга и морали, зависящие от склада ума и образа жизни. Существует градация долга и морали. Взять, к примеру,  моральный идеал – не противиться злу. Но, если на жизнь смотреть с такой позиции, если многие люди поймут и примут это высказывание буквально и на практике откажутся противиться злу, то не трудно себе представить, что произойдёт в обществе, не то чтобы через месяц или через неделю, но через день? Всё закончится такой катастрофой, что и представить себе невозможно. И всё же многие чувствуют, что приемлют истинность этого морального принципа – не противиться злу. Это представляется многим идеалом, но все понимают, что эта доктрина для человечества в целом, равносильна смертному приговору. Следует признать, что долг и мораль могут разниться в зависимости от обстоятельств; не следует считать так, что человек, противящейся злу, всегда не прав, но возможны такие обстоятельства, при которых сопротивление злу может быть моральным долгом. Например, если воин сбежит с поля боя ещё до начала сраженья, оправдывая это доктриной непротивления злу, то, что это, как не трусость. Кто не оказывает сопротивление из малодушия, для него непротивление не будет благотворным, однако в другом случае совершается грех тем человеком, кто оказал сопротивление. Следует проявлять осторожность, когда говорим о непротивлении и идеальной любви. Например, если мы достаточно сильны, но не оказываем сопротивления, то в этом случае мы совершаем великий акт любви, но когда мы не в силах противиться, а выдаём это, как непротивление злу, то этот жест приобретает совсем иную окраску

    Помогать другим – едва ли не единственная наша привилегия, но помогая другим, мы помогаем себе. Надо быть благодарным, что нам дают такую замечательную возможность помогать другим бескорыстно, не ожидая благодарности. Надо быть уверенным, что мир обойдётся без нашей помощи и без нас. Мы все являемся должниками мира, мир же нам ничего не задолжал. Добро и зло, перемешаны в мире, и так будет всегда.

    Всякое действие возвращается к нам в виде противодействия. Человек, совершивший дурной поступок, становится всё хуже и хуже, но начавший творить добро начинает привыкать к хорошим поступкам. Всякая причина имеет следствие, это непреложный закон природы. Нет действия, которое не приносило бы одновременно и хорошие и плохие плоды. В дурных поступках людей можно обнаружить и нечто хорошее. Нет действий совершенно чистых или действий полностью лишённых чистоты, если под чистотой понимать причинение или не причинение кому-то вреда. Добро и зло, суть лишь разных сторон одной и той же медали. Жизнь - это непрекращающееся противоборство между нами и внешним миром. Мы в каждый миг ведём борьбу с природой вне нас, как только эта борьба прекращается, наступает конец нашей жизни, мы погибаем. Мы постоянно ведём борьбу за пищу, воду и воздух, это сложное борение между тем, что внутри нас и внешним миром. Прекращение этой борьбы есть конец нашей жизни.

    - Так стоит ли искать счастья в жизни, если оно, как сказано, переплетается с несчастьем. Если мы находим в чём-то сладость счастья, то с неизбежностью, к нему примешана токая же доли горечи несчастья?

    - А сам ты как считаешь, Николай, надо ли искать птицу счастья, или, сложа руки, оставить свои поиски?

    - Думаю, что привкус горечи, только усилит вкус сладости счастья…

    - Прежде всего, надо разобраться с самим понятием счастье. Думаю, что это мы обсудим в следующий раз, а теперь можно сказать только то, что идеал счастья -   есть прекращение борьбы, но тогда мы перестаём жить, поскольку борьба прекращается только вместе с нашей жизнью. Таким образом, помогая другим, мы в действительности помогаем самим себе. Главный результат труда на благо других заключается в том, что он очищает нас. Подлинное счастье состоит в том, чтобы избавиться от эгоизма и этого счастья можно достичь только своими собственными усилиями. Каждый милосердный поступок, каждая сочувственная мысль, каждое доброе дело очищает нас от ложной гордыни. Человечество во все времена преклонялось пере6д теми, кто жертвует собой ради других. Суть истинно свободного человека в том, чтобы, делать своё  дело, не ожидать воздаяния за него. Не собственное удовольствие должно быть целью жизни. Следует воспринимать целый мир, как часть себя. Мир сотворён для нас, и мы сотворены для мира. Во всей вселенной никто от нас не зависит, ни один нищий не зависит от нашего подаяния. Всем в этом мире помогает природа и будет помогать всегда. Природа вещей в мире не изменится. Наша привилегия в этом мире состоит в том, чтобы совершенствоваться, помогая друг другу. Мир не остановится из-за того, что кто-то умирает. Не застынет течение жизни на земле, жизнь будет продолжаться. Ничто во вселенной не властно над нами, пока мы сами не допустим власти над собой, пока мы по своей глупости не утратим независимости. Человек, владеющий собой, не допускающий манипуляций над собой, не отягощающейся воздействиями извне, более не раб в этом мире. Его ум свободен, ему хорошо живётся в этом мире. Ничто ему более не кажется ни хорошим, ни дурным, он видит гармонию во всём. Научившись контролировать себя, он целый мир, казавшийся ему адом, теперь считает раем и видит Бога в лице каждого человека. Вот истинная свобода!                   

          

X.                ВСТРЕЧА ДРУЗЕЙ

Нет большой любви без муки,
Нет и встречи без разлук,
Разомкнулись наши руки,
Разорвался тесный круг.

А в разлуке, как в неволе:
И руки подать нельзя,
Незавидной этой доле
Покорился я, друзья.

Но придет такое время –
Веселись, душа моя!..
Скину я разлуки бремя,
И воскликну: вот и я!..

Шумный, радостный и тесный
Вновь сомкнётся наш кружок,
Заплетем мы новых песен
Зеленеющий венок.

И пока светило греет,
И сердца в груди стучат, -
Пусть цветет и зеленеет
Нашей дружбы дивный сад!

     Пришло время в заранее условленный срок встретиться друзьям во Вриндаване. Сколько было неповторимых приятных минут в день встречи, как хотелось каждому из друзей прижать всех сразу к своему сердцу и не отпускать всю оставшуюся жизнь. Во время скромного ужина завязалась приятная беседа друзей. Когда друзья просили Николая Зажигаева  рассказать о себе, о своём впечатлении от паломничества в Гималаи, о своих успехах в поисках Истины, Николай не заставил себя уговаривать; он с удовольствием рассказал о своих впечатлениях от путешествия, о беседах с Анангой Дасом и в заключении неожиданно сказал, что Ананга пожелал ему вернуться на родину, посетить озеро Зюраткуль, что находится на Южном Урале, встретиться там, в рыбачьем домике с Ревкатом, самородным учёным физиком, просить его быть наставником; набраться от него практического опыта раджа йоги и только после обретения необходимого практического опыта вновь возвратиться в Гималаи.

    Друзья Николая Зажигаева были очень удивлены таким поворотом событий, и не могли ничего определённого на это сказать.

    - И ты поедешь на Южный Урал, к Ревкату? – спросила Фаина Замуруева, не скрывая недоумения.

    - Да, друзья мои, как только приобрету билет на самолёт, так и отправлюсь в Россию…

    - Неужели в Индии недостаточно знатоков раджа йоги? – удивился Анатолий Белоножкин.

    - Конечно, они есть в Индии, и их немало, но мне Ананга настоятельно рекомендует по практическому совершенствованию раджа йоги именно Ревката с озера Зюраткуль. Я верю Ананге. В плане теории науки раджа йоги, он дал мне немало, но в область практического использования мной этих знаний он войти не решился, рекомендует  для этого Ревката…

    - Николай, ты с нами сможешь поделиться своими теоретическими познаниями раджа йоги? – поинтересовался Александр Садков, - если, разумеется, это не сокровенное таинство…

    - Я с большим удовольствием поделюсь с вами тем, что узнал сам от Ананги. Если кто-либо связывает эту науку в чем-то тайным и мистическим, то это следует сразу же отринуть, как ложное учение и от этого следует держаться подальше. Игра в тайны – это любимое занятие современных невежественных толкователей йоги, они окутывают её тайной,  вместо того чтобы открыть учение дневному свету. Лжеучителя сбиваются в группы и заинтересованы в своей монополии на сокровенное знание.

    То немногое что мне удалось узнать об этом учении, я открою вам; здесь нет никакой тайны. Раджа йога, как и все научные знания,  основана на опыте: от частного к общему, от общего к особенному. Как в точных науках находят истину опытным путём, так и в науке раджа йоги. Здесь также не принято верить во что-то на слово, не подтверждая практическим опытом. Если задаться вопросом: на чём основаны все современные религии? Ответ будет таким: на  верованиях. Различные верования состоят из теорий, которые в свою очередь, базируются на вере. Поскольку теории различных верований различны, то они не находят согласия друг с другом, вот отчего религии и метафизические философии всё больше обретают недобрую славу.

    Последователи любой веры утверждают, что их религия основана на вере, но на самом деле, они основаны на опыте. Христос, Будда, Мухаммед и другие пророки, основоположники верований сами, на своём опыте познали опредёлённые Истины, соприкасались с Ней, увидели Её и поведали о Ней всему миру. Все религии мира основываются на непреложном принципе любой науки – личном опыте, на принципе практического познания. Что пророки видели, то они и проповедовали, стоя на прочном фундаменте личного опыта и духовной поддержки вселенской божественной энергии.

    Исходя из сказанного следует заключить, что не следует слепо верить, пока сам не почувствуешь на своём духовном опыте того, во что следует верить. В природе действует непреложный закон: что произошло и замечено в мире, хоть один раз, то происходило, и будет происходить бесконечное множество раз, во все времена, во всех народах. Человек не должен называть себя верующим, религиозным человеком, если он не обладает теми же восприятиями божественного; не только религия основалась на опыте пророков, но и всякий истинно верующий может основывать свои убеждения в вере, только лишь на личном восприятии, полученный опытом, когда он глубоко почувствует сам, о чём говорит вера. Если человек говорит о душе, он должен её чувствовать, в противном случае он не знает наверняка, о чём он говорит, что он имеет в виду, и становится попросту ханжой. Конечно, винить людей не следует за то, что мотивации их веры не обоснованы практическим опытом, что в религии и метафизики все поиски Истины тщетны, что это их мотивация чисто добродетельной жизни. Когда верует, общается с верующими, становится лучше, соблюдает мораль. Но человеческая природа требует значительно большего от человека, искать Истину, личным опытом познать её, пережить её в глубинах души своей. Тогда рассеются все сомнения, они распутаются сами собой, всё станет ясным и понятным, каким путём, куда и как идти…

    - Но ведь говорится во многих священных писания, не так, что наука и практика указуют путь Истины, - засомневалась вслух Фаина Замуруева и почему-то сильно смутилась, раскраснелась… «Сказано же так, - продолжала она взволнованно, - что именно вера и молитва открывают врата Истины…

    - Нет, нет, Фаина, это путь слепых за слепым поводырём… Верить, не ведая во что? – это дремучее невежество. Только наука и практика критерий Истины. Как и всякая иная настоящая наука, наука познания Истины, должна иметь свой метод исследования. Тысячи проповедей  не могут дать практического опыта восприятий божественного, духовного. В науке о душе должен быть научный метод постижения духовных Истин, точно так, как в любой настоящей науке: астрономии, химии, физике и т.д. Должны включаться инструменты исследования: ум, разум, душа, - вот истинные инструменты познания Истины, ими и следует пользоваться для изучения внешнего и внутреннего мира. Мы почти полностью утратили способность наблюдать за своими внутренними механизмами; но следует напрячь все силы ума, разума и духа вовнутрь себя, познавая и очищая себя; это очень не просто, но это единственно верный путь познания Истины, это единственный способ научного исследования себя на пути следования к Истине. И будет высочайшая награда  за усилия в духовном поиске и совершенствовании и в избавлении от страданий страха и неудовлетворённых желаний. Луч сосредоточенного ума внутрь самого себя, осветит самые потаённые: убедиться: есть ли душа, длиться ли жизнь лишь мгновение, или она вечна, возможно, ли общение с Богом, - всё откроется, как на ладони… Не следует верить вслепую ни во что, пока сам не убедишься на своём духовном опыте в Истине, которой не нужны ни какие словесные подпорки, чтобы устоять и стремиться к ней с любовью. Следует избегать всякого, кто требует слепой веры.  Душа устремлена к свободе от порабощения материей и мыслью…

     Наступило непродолжительное молчание, навеянное короткими раздумьями собравшихся вместе друзей, по их словам, на пир мысли,… Но скоро молчание нарушила Фаина Замуруева; она с лёгкостью перевела разговор на предмет живописи Николая Зажигаева. «Что это у тебя в этом рулоне, свёрнутом  в трубочку, - который ты так бережно держишь у себя на коленях? - спросила Фаина и постучала по рулону пальцами, - опять, наверное, какое-то живописное волшебство…  Николай, без всяких предварительных объяснений, развернул рулон и молча, показал содержимое своим друзьям…

    - Ба, Николай! - воскликнул Анатолий Белоножкин, - откуда такая бесподобная картина?!

    - Да, Николай, что это за чудо?! – воскликнул в том Белоножкину Александр Садков. Как это было возможно сотворить такое!..

    - Не удивляйтесь, братья, - ответил Николай Зажигаев, - картины тоже могут быть мудрыми и содержать обширный план целой книги. Идея замысла этой картины полностью принадлежит Ананге Дасу. Краски с кистями он же мне сотворил; сказал, что обычные краски и кисти для этой картины не подходят, нужны для этого краски и кисти из перьев Жар-птицы… Так что без его участия этого эффекта не было бы.

    - Я никак не могу понять, - пожимая плечами, сказал Анатолий, - чем больше гляжу на эту картину, том больше мне кажется, что она оживает, и в ней все приходит в движение: и эти вот звери и птицы, эти тучи над лесом и вершиной горы, рыбицы в воде плещутся, словно живые.

    -  А это что за птичка сидит на ветвях, а рядом с ней малые птенцы; птичка им о чём-то, как я понимаю, щебечет? – спросил в свою очередь Александр Садков. Поверьте, друзья, я не могу так примитивно обмануться, я слышу голос этой удивительной птицы в цветущих ветвях… Сказка, какая- то да и только…

    -  Это соловей со своими птенцами, - улыбнулся Николай, - он учит своих детёнышей петь. Из этого следует понимать, что родители – суть наши лучшие учители. А что касается сказок, то жизнь во всём превосходит сказки. Согласитесь, - сколько было сказок и все они стали былью: о сапогах скороходах, о ковре самолёте, о чудо зеркальце; много чего из сказок стало былью, разве не так?

    - А что эта за раковина, вся расписная звёздами и солнцем и луной? – не удержалась от вопроса, - Фаина, - что она означает и куда она ползёт, хоть и совсем медленно, но оставаясь на том же месте…

    -  Ищу себя внутри себя, означает эта черепаха…

    -  А этот слон, поднявший свой хобот, словно желает издать трубный звук.

    - Этот слон ожидает восхода солнца, чтобы поздравить его появление своим трубным звуком. Вот смотри, из-за гор, словно возникают лучи солнца. Слоны ежедневно собираются в стадо перед восходом солнца и смотрят на восток. Не живой ли в нём образ благочестивого человека?..

    - Ну, Николай, вот уж это твоё живописное полотно мне по душе, - заключил Анатолий Белоножкин, - как живописно, как натурально всё и поучительно к тому же. Просто нет слов. Глядеть и не наглядеться… Лишнее подтверждение тому, что действительно бывают чудеса на свете.

    - Мне думается так, - сказал Николай, осторожно сворачивая свою картину в рулон, - всё то, что мы называем чудом, на самом деле, есть проявление того, что не всё нам в этом мире ведомо, Мы ограничены в своих восприятиях. Невозможно ничего помыслить такого, чего бы ни существовало в природе. Только стоит помыслить, и вот оно уже и существует в виде волновых колебаний в невидимых нами спектрах частотных, за границей наших восприятий…

    - Как всё-таки грустно от того, что нам снова предстоит расставание, - сказала Фаина. Кто знает, может быть, расстаёмся надолго, а может быть и навсегда… 

Конец первой части.

Продолжение следует         

     

---

[1] - Хелло, сэр Ален, похоже, что поместье русских от самой Балтики до самого Сахалина само даётся нам в руки!.. Говорю тебе наперёд, что, если мне скажешь, что твоя закваска под названием «План Даллеса, ещё не поднялась на должную высоту, то ты мне больше не друг, а я  тебе не товарищ и брат… Отдавай, в таком случае мои куклы, забирай свои маски и бабочки на шее, ибо я больше не играю с тобой в театр абсурда в России… Проходи, сэр, располагайся удобнее в моем роскошном кресле, широко, с американским шиком и рассказывай, рассказывай, рассказывай… Я до страсти люблю слушать твои необузданные, удивительные фантазии, которые затем, самым непостижимым образом становятся былью.

[2] Если можно, то мне хотелось бы соблюсти одно очень важное условие, сэр, давайте о русских говорить русскими словами, ибо английские слова на американский лад, плохо передают русский колорит. Умом Россию невозможно понять, особенно, если размышлять о ней по-английски…

[3] Последняя опера Моцарта «Волшебная флейта» таит в себе немало загадок: то ли это комическая опера (где изображён птицелов – человек в перьях, человек-птица – Папагено), или это волшебная сказка, сказка-притча, где действуют силы добра и зла, добрый волшебник Зарастро и злая волшебница Царица ночи? Или же это просветительская утопия, представление об идеальном государстве, возглавляемом чуждым правителем Зарастро? Или, может быть, это философская аллегория, космогоническая мифологема? Или масонская опера, в которой в зашифрованном виде воплощены не только масонские ритуалы, но и идеология масонства восемнадцатого века. В любом случае, «Волшебная флейта» - это завещание, которое великий маэстро Моцарт оставил миру, его мечта об идеальном государственном устройстве, о царстве добра, гармонии и справедливости. Не случайно в этом произведении столько света, здесь царит гармоничный музыкальный мир – песенность и хоральность. Универсальность этого произведения Моцарта способствовала тому, что каждое поколение, каждая эпоха воспринимали его по-своему, открывает в ней всё новые грани.     

[4] Фольклоризированный пасхальный тропарь находится преимущественно на Юго - и Северо-Западе России (Орловская, Калужская, Брянская, Смоленская Новгородская области). По характеру вокализации пасхальные тропари и сопутствующие им песнопения («Да воскреснет Бог», «Воскресения день») в музыкальном отношении они фольклоризированные. По календарным срокам исполнение пасхального тропаря и волоченных Христославных песен совпадает. В ритме, мелодике, фактуре, структуре сохранены архаичные черты. Имеются многочисленные примеры идентичности народной и храмовой музыки, связанной с периодом Пасхи (тропарь «Христос Воскресе», волочебные песни) и зимних святок (рождественские коляды, фольклоризированный рождественский тропарь, кондак, канон, васильевские и крещенские песни), Благовещением, Входом Господним в Иерусалим, Днём сошествия Святого Духа, днём поминовения Сорока мучеников, а также постовые жанры.

     В большинстве случаев, песни, приуроченные к Православным праздничным датам, связаны с евангельскими событиями по словесному содержанию. Музыкально они выдержаны обычно в стиле традиционных, дохристианских по происхождению обрядовых песен, как бы приспособив их издревле привычную стилистику к новому Православному содержанию.

     И вот ещё интересный детали песенного  «двоеверия»: идеи Просвещения, носившие интернациональный характер, также повлияли на храмовую и народную музыку. Пение по крюкам сменилось партесным, Устное бытование календарного мелоса заменилось пением по рукописным тетрадям, где фигурировали рождественские, постовые, пасхальные канты и псалмы. Анонимное творчество, вытеснялось авторским, свойственным новому времени. Календарная приуроченность в песнях поздней стилистики контролировалась вокруг важнейших общезначимых праздников всех христианских конфессий

: Рождества, Пасхи. Жанр колядки, имевший аграрный смысл, после принятия христианства был приспособлен к праздникам Рождества Христова, Васильева дня и Крещения. Между прочим, коляды и щедровки с чертами канта и псалмы были популярны в казачьей среде (оренбургские и черноморские казаки). Поздние духовные стихи (крещенские, а также в честь Николы Чудотворца) имели признаки «мещанского» романса.

     И ещё интересно отметить, что рождественские ритуалы и традиционные святочные увеселения в XVIII веке на Руси возникает вертепный театр, жанровыми составляющими музыки которого были: тропарь Рождества, канты, псалмы, духовные стихи, народные колядки, ритмизированная речь. В вертепном представлении переплелись традиционные изобразительные и музыкально-поэтические элементы. Религиозный аскетизм сменился чувственностью эпохи барокко. Таким образом, наблюдается пёстрое сочетание родственных по стилю, но не идентичных исходных музыкальных видов, псалма, кант, городской романс, духовные песнопения, а также частушка. В календарной музыке нового времени сочетаются архаические крестьянские элементы с городскими и околоцерковными 

[5]  «Девятивратный град» –  человеческое тело с девятью отверстиями «вратами»

[6]  Авторский литературно-поэтический перевод шлок с санскрита на русский язык