Рождение театра из духа музыки. Александр СИГАЧЁВ

Поэма о театре музыки.

Мой друг, поэты рождены,

Чтоб толковать свои же сны.

Всё то, чем грезим мы в мечтах,

Раскрыты перед ними в снах:

И толк искуснейших стихов, -

Лишь в толкованье вещих снов.

Ганс Сакс «Мейстерзингеры»

ПОСВЯЩЕНИЕ МУЗЕ.
В орфическом во хмеле
Герой упал на землю, -
С Олимпа он свалился - от Богов;
И появилась Фея,
Надев ему на шею
Гирлянду Многозвездную Цветов…

Герой от сна очнулся,
От Музы встрепенулся,
И образы вокруг себя метал!
Заговорил стихами,
И звёзды пели сами, -
Театр -  из Гирлянды оживал!..

И сцены Мир вращался,
Герой тот час общался,
Так с образами, как с самим собой.
Что было виртуально,
Что было натурально?! –
Один лишь знал он - славный наш герой.

Весь мир его видений,
Был лирой пробуждённый;
И ближе стал тот мир, чем жизнь сама;
Он собственным хотеньем,
Все пробуждал виденья,
Всю музыку и песни, и слова.

Само собой всё пелось,
Само собой смотрелось,
Так был театр в театре возрождён…
В нём - души возбуждались,
Игрой воспламенялись, -
Мир в созерцанье сказочном, как сон…

В том чистом созерцанье –
Звёзд Млечное мерцанье,
И музыка волшебная Небес;
Нам видится воочию
Волшебный дождь цветочный,
И зрителя с актёром вяжет песнь…

В единое искусство -
Все связаны искусно,
Здесь объективность рядом и субъект.
Сам мир – Творец искусства,
Как Солнце - автор утра,
И звёзды сами пишут пьесам текст.

А разум наш едва ли
Текст пьесы осознает,
Подобно, как картины полотно:
В ней знания о силе,
Тех воинов с картины,
Нет, даже на горчичное зерно.

Так пусть искусство наше,
Той сказки будет краше,
Где все глаза глядят самих себя!
Прошу: актёр и зритель,
Свой взор соедините,
В театре, – сердце музыки любя!..  ГЛАВА I.   Поэзия, театр, народный хор.

В садах искусства и народных песен, -

Природы устремленье с Музой в Вечность;

Зеркальным отраженьем песен мира –

Мелодия грозы – стихии Лира!

Мелодия – есть общее и первое,

Рождает песню из самой себя;

Где точность строф передаёт знамение

На празднествах эпох, как бытия.

И напряженье языка стремится,

Чтоб музыке природы подражать;

Чтоб звукам в слове музыкой излиться,

Могущество мелодий испытать.

Язык из мира образов и музык,

Сам к подражанью музыки стремиться.

Он зеркалом понятий многих служит,

И оком Солнца он не омрачится.

От духа музыки зависимое слово,

Того нет в лирике, чем музыка владеет;

Театр от музыки пошёл, это не ново, -

Исток его из хора всех трагедий.

Народный певчий хор – исток театра,

Народный хор – был идеальный зритель;

Хор был театром в форме сжатой,

Хор был – театра ревностный хранитель.

Театр – праздник восковых фигур.

Не портретирование - этой нашей жизни,

Не вымыслов фантазии простор, -

Храм Звёзд - Столпотворение Отчизны!..

Поэзия, ты вне пределов Мира,

Навеяна - Вселенской Головой.

Отбросив весь наряд житейский, мнимый,

Звучишь сама себе, сама собой!

Но лишь в тебе, Поэзия, реальность,

Ты указуешь истинную жизнь!

Лишь только в пенье хора – жизни праздник,

Пастушеской свирелью мир ожил!..

И публика себя в хоре ОРХЕСТРЫ,

Свободно узнавала, - в этом суть…

Меж публикой и хором, как известно, -

Различий вовсе не было ничуть…

Поющий хор - сам зритель идеальный,

Единый  был и созерцатель он,

И сцены хор не знал первоначально,

Виденьем Мира, Мир был поглощён!

Вся прелесть первобытного театра,

В том и была, что каждый в нём – актёр;

Просты и ясны роли в том спектакле,

И также прост и ясен был сам хор.

Способна сцена сделать взор неясным,

Невосприимчивым к реалиям живым;

Поэт живой, когда живёт в согласье,

С тем, кто реально связан в жизни с ним…

Как в состоянье сна мы пребываем

В театре - затуманен мир дневной;

Но в Первозданном – весь перед очами,

Мир Истины царит, как мир иной!..

Зеркальным отраженьем песен мира –

Мелодия грозы – стихии Лира!

В садах искусства и народных песен, -

Природы устремленье с Музой в Вечность!..

ГЛАВА II.  Комедии у родников трагедий

Эдип злосчастный, созданный Софоклом,

Замышлен благородным быть героем,

Который, хоть и мудрым слыл пророком,

Был предназначен к заблужденьям в горе.

В конце концов, в безмерности страданий,

Становится истоком благодати,

Для всех в людском безбрежном океане,

И даже после страшной его смерти.

- Поэт не согрешает благородный, -

Вот что сказать Софокл, - поэт желает,

Пусть даже он законы попирает, -

Мир старый разрушая, строит новый.

Коль у процесса завязался узел

Надёжно, крепко мыслями поэта,

То с неизбежностью приводят музы

К погибели в боренье тьмы и света…

Вот узел той легенды об Эдипе, -

Отца убийца, с матерью сожитель;

Эдип отгадчик и загадок Сфинкса,

- К чему троичность дел этих, скажите?

Но древнее поверье есть у персов,

Что маг родится от кровосмешенья,

Способный разгадать загадки Сфинкса;

Несущий человечеству спасенье!

Природу принуждает выдать тайны,

Противоестество ей представляя;

Хоть сам герой, при этом погибает,

Зато бессмертье имя обретает.

Так мудрость в отношении природы,

Преступное к ней совершает действо;

Но лишь поэт лучом мелодий,

Проказы лечит и злодейства.

В трагедии эллин - конец иной,

Чем у другого вида из искусств, -

Трагедия покончила с собой,

 Поскольку не решён конфликт искусно.

Трагический трагедии конец,

Другие ж, возраста преклонного достигнув,

Хорошей, тихой смерти приняли венец,

Даря потомству, новый, свежий стимул…

В трагедии ж эллин возникла мрака бездна,

Лишь слышен вопль, всеобщий потрясений:

«Трагедия погибла навсегда и безнадежно;

Сама поэзия погибла вместе с нею!..

Прочь, прочь ступайте вы, исчадье ада, -

Пропащие, больные эпигоны!

В Аид  идите, там вас ждёт награда -

Наесться крохами художников достойных!..»

Но всё ж расцвёл род нового искусства,

Что счёл трагедию предвестницей своею,

Со страхом, может быть, заметить, всё же нужно, -

Чертами схожа - с  матушкой Трагедией.

Особенно, когда в агонии последней,

Была трагедия поэта Еврипида,

И назван вид искусства был комедией,

Трагедии не стало. Трагедии спасибо!..

Так из трагедий, выродившийся образ,

Жить продолжал, как памятник кручины,

Из ряда вон - трагической кончины,

Трагедии поэзии и прозы…

И, словно Бог вдохнул огонь в людей,

По образу и своему подобью,

Так и поэт символикой своей,

Себе по духу племя уготовил.

Чтоб ликовать, страдать и слёзы лить,

Чтоб жизнью и болеть и наслаждаться;

И вопрошать жизнь: быть или не быть?

И Солнцу на рассвете улыбаться!..

ГЛАВА III.  Наука музыкой рождалась

Прекрасный храм - все видели воочию:

Лежал в руинах, словно в наказанье.

Не Еврипид трагедию  прикончил,

Он был лишь маской этого деянья.

Так кто же говорил его устами, -

Повергнуть храм трагедии немедленно?

Идеями Сократа неустанно

Боролся он с Эсхиловой трагедией.

Из лона музыки шло новое начало -

Драматургии новое рожденье,

Как волшебство иллюзия звучала, -

Рапсоды новой эпики творенье…

Царило сокровенных грёз священство,

Актёр не становился там актёром.

В каком же идеале совершенства -

Актёр тогда приложен был к рапсодам?

Платон сказал, как ученик Сократа:

«Заговорю  о чём-нибудь печальном,

Глаза слезами наполняются при этом,

И дыбом – волосы, и сердце моё бьётся…»

Нет эпики в забвенье хладнокровном,

Нет без аффектов хладности актёра;

Актёр одновременно  - и лёд, и пламень,

И сердце у актёра здесь – не камень…

Искали новых пламенных аффектов

Парадоксальной мыслью возбуждая.

С реальным в высшей степени эффектом,

Но не в эфир искусства, погружаясь.

Теперь театр вышел на дорогу

К эстетике такого Сократизма:

Что всё должно разумным быть и строгим,

Чтоб стать прекрасным, как сама Отчизна!

Тот добродетелен, в ком знаний море,

Чья мысль течёт от ясного истока…

Пусть страсть и диалектика героя

Могучим и широким льёт потоком.

Не надо напряжений ожиданья,

Интригой зрителя запутывать не надо.

Риторика и пафос созерцанья,

Вот зрителю достойная награда!

Ещё до первой сцены монологом,

Даётся в руки всё для пониманья,

По-принципу: всё смешано до Бога,

Рассудок дал порядок в мирозданье.

«Сознательное - стать лишь может добрым», –

Вот изреченье главное Сократа;

То принял Еврипид;  прослыл, подобно

Орфею новому - из нового театра…

Сократ помог театру Еврипида,

И, будучи верховным, он софистом,

Театр посещал с одним лишь видом -

Быть на премьере друга меж артистов.

Сократ прослыл мудрейшим меж людей,

Вторую пальму Еврипиду, дали:

То делал он, что надо – без затей,

Что делать надо? – также точно знал он…

Сократа первым все тогда признали,

За то, что первым высказал однажды,

«Я знаю то, что ничего не знаю»,

Хоть в диспутах – им побеждён был каждый.

«Не понимают собственных призваний, -

Сказал Сократ приверженцам искусства, -

Лишь по инстинкту действуют, без знаний,

Но всем своё вменяют превосходство.

Но кто же он, Сократ? Где черпал силы?

Что греческую отрицал он сущность,

В лице Гомера, Пиндара, Эсхила,

Перикла, Фидия, – лучшие - из лучших?  

Кто он, Сократ, к которому взывает,

Хор духов, человечеством избрАнных:

«О Горе! Горе! Что он сокрушает?!

Прекрасный мир разрушил первозданный!..»

Что он, Сократ - такое позволяет?

Божественное утверждал  призванье,

И даже, при опасности изгнанья, -

В суде об этом прямо заявляет…

Но более всего всем непонятно:

Изгнанию, он смерть предпочитает;

При этом же, в сознании столь ясном,

Спокойно смерть свою Сократ встречает…

Платон писал: «Как он, Сократ некстати,

Пир покидает при рассвете дня,

Когда все гости грезят о Сократе,

Уход не в состоянии понять…»

Невиданным Сократ стал идеалом -

Для юных благороднейших эллин;

Платон пал ниц в разлуке перед ним,

Кому быть преданным, душой всей мечталось.

Сократ твердил ученикам, что свято -

Нефилософских избегать влечений;

Платон все сжёг свои творенья,

Чтоб только стать учеником Сократа.

Так призывал Сократ учеников:

«Лишь в диалектике - сознательность и ясность;

В трагедию проникнув глубоко,

Толкнуть к прыжку - в смертельную опасность.

Хор из орхестры возвести на сцену,

Придать ему звучание мажора;

Как первый шаг - трагедии на смену,

Должна придти живая песня хора.

Уже в тюрьме ученикам Сократ

Рассказывал одно во сне виденье,

И голос повторял ему стократ:

«Сократ, займись ты музыкальным пеньем!..»

И вот Сократ, уж, будучи в тюрьме,

Стал музыку записывать по нотам;

Он гимны сочинял своей стране,

Слагал стихами басни из Эзопа.

Сократ учёный и процесс ученья

Ему важней, чем Истина сама;

В исканье Истины - есть больше наслажденья,

Чем в Истине – жемчужин для ума.

Не потому ли, после уж Сократа,

Сменяются одна вслед за другой,

Его учений школы многократно,

Как океана волны за волной.

Сократ не только жил наукою своею,

Важней, что мог с наукой умереть,

Но что ещё - во много раз важнее,

Свободною была от страха смерть.

Сократ – учитель был новейшей формы, -

В весёлости, в блаженстве пребывая,

В его душе широкой и просторной,

Открылось юным вдохновенье  рая.

Теперь, предавшись музыке Сократа,

Мы постоим мгновенье в стороне…

В его чудесной песенной стране,

И на подмостках брат обнимет брата!..

Без духа музыки трагедии не стало,

И не родится без неё искусство;

Когда б она так не благоухала,

Была бы жизнь - невыносимо грустна.

Родство есть между музыкой и миром,

И истина лишь в музе пребывает.

И сцены оживают только лирой,

И зло, лишь только лира побеждает!

И музыка от всех искусств отлична,

В ней воплощенье всех явлений мира;

Язык всеобщий - в музыке первичной,

И целый мир – одна большая лира!..

Наука новой музыкой рождалась,

Сама наука музыкою стала.

Так музыку с науками венчая,

Сократа имя - в вечности звучало.