Действующие лица и исполнители:
Ведущий
Рассветов - комиссар российских приисков
Китаец
Американец
Номах - бродяга
Барсук – сообщник Номаха
Чекистов – комиссар охраны ж.д. путей
Замарашкин - стрелочник
Кабатчица (Дуня)
Первый поэт
Второй поэт
Место действия – Москва
Время действия – после окончания гражданской война в России.
В сценах: Богема, маклеры-деловары, бомжи, беспризорники, питейных и курительных дел мастера, балалаечникики, гитаристы, гармонисты, пантомимы.
КАРТИНА ПЕРВАЯ
На авансцену выходит Ведущий, жестами приглашает выйти к зрителям Россиянина, Китайца, Американца. В стороне, неподалёку от них, стоит Замарашкин, с красным фонарём в руке. Время от времени прислушивается к собеседникам, внимательно приглядывается к ним…
ВЕДУЩИЙ
Я человек Великого Бессмертного театра,
Не пытайтесь угадать: в чём моя сила?
Я за железную терпимость трёх братьев, -
Китая, Америки и России!
Вы не смотрели «Страну Негодяев»?
Вы «Страну Негодяев» не читали?
Много чего всякого вы потеряли,
Коль нет орденов, - то не награды медали…
Россия, Америка и Китай!..
Вот, полюбуйтесь на парней этих…
Но, между нами: увидел, услышал, - не болтай!
Стоит ещё пожить на этом свете…
Посмотрите «Страну Негодяев»,
Почитайте на досуге, советую вам…
Там совет даётся, - как из дармоедов, лентяев –
Сотворить буржуазный хлам…
Там советуется, - как собак очеловечить…
Как лучше - особачить людей…
Почитайте, совет безупречный,
Как поцелуи девиц-лебедей…
(Замарашкин, заинтересовавшись приглашением Ведущего к содружеству, старается приблизиться подойти к нему поближе. Человек театра грубо отталкивает Замарашкина подальше от себя, но подталкивает Рассветова ближе к краю авансцены, давая ему слово.)
РАССВЕТОВ
Чем больше гляжу я на снежную ширь,
Тем думаю всё упорнее.
Чёрт возьми! Да ведь наша Сибирь
Богаче, чем жёлтая Калифорния.
С этими запасами руды -
Нам не страшна никакая мировая блокада.
Только работай! Только трудись!
И в республике будет, что кому надо.
Можно ль представить, что в месяц один
Открыли пять золотоносных жил.
В Америке это было бы сенсацией,
На бирже стоял бы рёв.
Маклера бы скупили акции,
Выдавая один пуд за шесть пудов.
АМЕРИКАНЕЦ
(Курит трубку, бесцеремонно отталкивает в сторону Рассветова.)
Послушай, Рассветов, please,
Ведь это не написано в брамах,
Чтобы без wiski и miss –
Мы валялись с тобою в ямах.
У меня в животе лягушки
Завелись от голодных дум.
Я хочу хорошо кушать
И носить хороший костюм.
Есть у меня затея,
И если ты не болван,
То без всяких словес, не потея,
Соглашаешься на этот план.
Нам нечего очень стараться,
Чтобы расходовать жизненный сок.
Я знаю двух-трёх мерзавцев,
У которых золотой песок.
Они нам отыщут банкира,
То есть, самые мерзавцы эти,
И мы будем королями мира…
Ты понял, мистер Рассвети?
РАССВЕТОВ
Открой мне секрет, Джим! –
То есть, - в чём, Джим, твой есть секрет?
АМЕРИКАНЕЦ
(Пуская кольца дыма)
Мой ответ ясен, как этот дым,
У меня от друзей секретов нет!..
Просто мы возьмём два ружья,
Зарядим золотым песком,
И будем туда стрелять,
Куда нам укажет Том…
КИТАЕЦ
(Становится между Американцем и Рассветовым.)
Ниет Амиэрика,
Ниет Евыропе.
Опий, опий,
Сыамый лыучий опий.
Шанго курил,
Диеньги дыавал,
Сыам лиубил,
Есыли б не сытрадал.
Куришь, колица виюца,
А хыто пыривык,
Зыабыл ливарюца,
Зыабыл большевик.
Ниет Америка,
Ниет Евыропе.
Опий, опий,
Сыамый лыучий опий.
Диеньги пирёт.
Хыодя очень бедыный.
Тывой шибко живёт,
Мой очень быледный…
ВЕДУЩИЙ
Обнять бы вас всех троих
И отца вашего и мать вашу!
Ей-Богу, мы здесь можем сварить
Такую презнатную кашу…
Я вам открыто скажу, - за всё это и за всё то:
Расцеловать бы вас всех и больше вы никто…
(Все, кроме стрелочника-Замарашкина, уходят за ширму, шумно тараторя между собой. Появляется Номах в мотком верёвок в руке. Замарашкин испуганно берёт Номаха за рукав, говорит взволнованно, поминутно заглядывая за ширму.)
ЗАМАРАШКИН
Слушай, дружище, оставь это ломовое дело.
Как бы чего худого не вышло, -
Как бы ни на столбе очутилось наше тело…
НОМАХ
Ну, так что ж! Для ворон будет пища.
ЗАМАРАШКИН
Но ты должен щадить других, а так – не дело…
НОМАХ (декламация)
Что другие? Свора голодных нищих.
Им всё равно в этом мире немытом…
Душу человеческую ухорашивают рублём,
И если преступно здесь быть бандитом,
То не более преступно, чем быть королём…
Человеческая жизнь, это тоже двор,
Если не королевский, то скотный.
ЗАМАРАШКИН
Помнишь, мы зубрили в школе?
«Слова, слова, слова…»
Я слушаю вас всех неохотно.
У меня есть своя голова.
В тебе ж я люблю старого друга.
Моя помощь к твоим услугам.
НОМАХ (речитатив)
Со мною несчастье всегда.
Мне нравятся жулики и воры.
Мне нравятся груди, от гнева спёртые.
Люди устраивают договора,
А я посылаю их к чёрту.
Кто смеет мне быть правителем?
Пусть те, кому дорог хлев,
Называются гражданами и жителями
И жиреют в паршивом тепле.
Это все твари тленные!
Предмет для навозных куч!
А я – гражданин вселенной,
И живу, как сам хочу!
ЗАМАРАШКИН
Слушай, Номах… Я знаю,
Быть может ты дьявольски прав,
Но всё ж… Я тебе желаю,
Хоть немного смирить свой нрав.
Подумай… Не завтра, так после…
Не после… Так после опять,
Слова ведь мои не кости,
Их можно легко прожевать.
НОМАХ (музыкальный речитатив)
Ты думаешь, меня это страшит?
Мне здесь на всё наплевать, решительно.
Я теперь вконец отказался от многого,
И, в особенности, от государства.
Оттого, что постиг я, что всё это договор,
Договор зверей окраски разной.
Мне до дьявола противны и те, и эти.
Я потерял равновесие… и знаю сам –
Конечно, меня подвесят
Когда-нибудь к небесам.
Ну, так что ж! Это ещё лучше!
Там можно прикуривать о звёзды…
Но… главное не в этом.
Сегодня проходит экспресс,
В два ночи – сорок шесть мест.
Красноармейцы, рабочие и золото в слитках…
Что, Замарашкин, скривил улыбку?
Ты поднимешь красный фонарь…
Или разберёшь рельсы…
ЗАМАРАШКИН (в испуге)
Номах!..
Ты подлец! Хочешь меня под расстрел…
Ты хочешь, чтоб трибунал…
НОМАХ
Не беспокойся! Ты будешь цел.
Я двести повстанцев сюда пригнал.
Коль боишься расстрела, бежим со мной.
ЗАМАРАШКИН
Я? С тобой? Да ты спятил с ума!
НОМАХ
В голове твоей бродит непроглядная тьма.
Я думал – ты смел, я думал – ты горд,
А ты только лишь лакей узаконенных держиморд.
ЗАМАРАШКИН
Я не был никогда слугой.
Служит тот, кто трус.
Я не пленник в моей стране,
Ты меня не заманишь к себе.
Уходи! Уходи! Уходи, ради дружбы…
НОМАХ
Ты, как сука, скулишь при луне…
Все вы носите овечьи шкуры,
И мясник пасёт для вас нож…
Ты не поймёшь, всё здесь – обман и ложь…
Послушай, я тебе скажу:
Коль я хочу, так значит, надо.
Ведь я башкой своей не дорожу
И за грабёж не требую награды.
Всё, что возьму, я всё отдам другим…
Мне не нужны: ни слава и ни злато.
Приятно мне под небом голубым
Утешить бедного и вшивого собрата.
(Набрасывается на Замарашкина, скручивает его верёвками, затыкает ему рот тряпкой, уходит. Слышится скрипы и стук останавливающегося поезда. После выстрелов, криков, наступает тишина.)
КАРТИНА ВТОРАЯ
Большой кабак, полный посетителей. Заходит Номах с тремя повстанцами, занимают отдельный столик. Кабачница встречает их приветливо, как частых дорогих гостей.
КАБАЧНИЦА (Обращается к Номаху.)
Для вас у меня спирт всегда чистейший, настоящий,
Заходите чаще! Заходите, любезные, чаще!..
НОМАХ (Не снимая шляпы и пиджака.)
Так что, Дуня, сегодня пьём за деньги или бесплатно?
КАБАТЧИЦА (кокетливо)
Для Вас, господин, будет завтра бесплатно, а сейчас – платно…
НОМАХ (шутливо)
Ты же вчера говорила, словно рублём дарила:
Пейте сегодня за деньги, а завтра – бесплатно…
КАБАТЧИЦА (Ещё больше кокетничает.)
Так, ведь сейчас-то – сегодня, а бесплатно будет завтра…
НОМАХ
На всё у тебя есть ответ,
А если, например, у нас денег нет?
Откуда у меня деньга заведётся,
Если в карманах, только вошь с блохой дерётся?..
Ладно, неси нам чего-нибудь побольше, да поживей,
Не мори голодом дорогих гостей…
(Напевает стишок):
В запахе изысканном
Свойство есть - дурман,
Полюбила госпожа
Знатного гурмана.
ПРИПЕВ:
Ой, погубит госпожа -
Знатного гурмана;
Ой, зарежет без ножа -
Запахом дурмана!..
Засмотрелся и гурман -
На одежды разные,
Как блестел её карман
Блёсками алмазными…
ПРИПЕВ:
Ой, погубит госпожа -
Знатного гурмана;
Ой, зарежет без ножа –
Запахом дурмана!..
КАБАТЧИЦА
Как с Вами приятно… Очень, очень мило,
Заходите чаще, заходите, милый…
Ой, как ваши вкусы – хорошо я знаю!
Самым чистым спиртом я вас вдохновляю!..
(Кокетливо улыбается.)
(В центр кабака выходит мужчина с гитарой, в длинной расшитой рубахе-косоворотке; подпоясанный шёлковым кушаком. Играет на гитаре, поёт):
Наши души, братья, не убиты, -
В нашем сердце - алая мечта!..
Не бросайте розы под копыта -
Табунов заморского скота. - 2 раза
Смолкнем, братья, время не такое,
Чтобы нежность белого цветка, -
Разбудила гордое в герое,
Увлекла на подвиг дурака… - 2 раза
Всё мертво: ни песен, ни улыбок,
Стыд и муть, и вялость без конца,
Крепко цепь стянула наши жилы,
Повязала руки и сердца… - 2 раза
Нет, не мы - моральные калеки,
Ведь не зря сложили песню мы,
Прославляя доблесть в человеке,
И о тихом шелесте травы!.. – 2 раза
Не поймут, не вникнут, хоть убейте,
Наши песни примут за обман.
Не играйте им, друзья, на флейте,
Но стучите громче в барабан!.. – 2 раза
Не бросайте розы под копыта -
Табунов заморского скота…
Наши души, братья, не убиты, -
В нашем сердце - алая мечта!.. – 2 раза
(Все присутствующие дружно аплодируют исполнителю)
НОМАХ (Обращается к кабатчице, указывая в сторону группы людей, сдвинувших свои в общак.)
Откуда это столько ряженых гостей?
КАБАТЧИЦА
Это богема. Справляют чей-то юбилей…
(Кабатчица живо обслуживает гостей. Намах и его друзья внимательно смотрят на собрание Богемы. Два поэта попеременно читают свои стихи).
ПЕРВЫЙ ПОЭТ
Издалёка, кулачным ударом –
Ветер в уши ворвался мне…
Эх, теперь бы, пожалуй, по-старому, -
Позабыться в любви и в вине…
Заблудиться в девичьей блузке,
Грубиянить, ломать и бить…
Я недаром родился русским,
Я умею любить и пить…
Хорошо, поднимаясь в драку, -
Кружкой метить в чьё-то лицо…
И с улыбкою бросить на кон -
Золотой твоё кольцо!
Хорошо на дивичьи колени -
Опуститься уже без сил…
И услышать в любовном томленье:
Ну, зачем ты так много пил?!
И, впиваясь в упругое тело, -
Разбазарить себя дотла…
И не жаль мне, что жизнь отзвенела!
И не жаль мне, что юность прошла!..
ВТОРОЙ ПОЭТ
Я живо смазал карту будняя,
Плеснувши краски из стакана,
Я показал на блюде студня
Косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы -
Прочёл я зовы новых губ…
А вы ноктюрн сыграть смогли бы, -
Не флейте водосточных труб?..
НОМАХ (Резко встал с места, подошёл к богеме и громко обратился ко второму поэту.)
Давайте попробуем с вами, товарищь-господин, -
Сделаем совместный поэтический турнир…
Вы читаете один стих, какой на ум придёт,
А я в ответ прочту второй. Ну, как? Идёт?
ВТОРОЙ ПОЭТ (Дружески улыбается, читает очень громко.)
Я волком бы выгрыз бюрократизм,
К мандатам почтения нету.
К любым чертям с матерями катись,
Любая бумажка. Но эту…
НАМАХ (спокойно)
Товарищ, не тот уже бюрократизм,
Который ты б выгрыз и даже…
У нас в бюрократах, такой бандитизм, -
Ты точно б с ним в схватке - не выжил…
ВТОРОЙ ПОЭТ (Читает чуть тише.)
По длинному фронту купе и кают, -
Чиновник учтивый движется…
НОМАХ (негромко)
У Европы во всём и всегда уют;
Бродяги не те, что у нас беженцы…
ВТОРОЙ ПОЭТ (негромко)
Глазами доброго дядю выев,
Не переставая кланяться;
Берут, как будто берут чаевые –
Паспорт американца…
НОМАХ
Владимир, чаю ваше негодование.
Чувствую бурю в вашей тональности…
Хорошо, что не потеряли наше звание, –
Что мы русские по национальности…
ВТОРОЙ ПОЭТ (громче)
И вдруг, как будто ожогом рот
Скривило господину…
Это господин чиновник берёт -
Мою краснокожую паспортину…
НОМАХ
Но слышал я, что им не только рот
Не скривишь паспортом краснокожим;
Они, напротив, даже наоборот, -
Плюют на наш паспорт, чужеземные вельможи…
ВТОРОЙ ПОЭТ
С каким наслаждением жандармской кастой -
Я был бы исхлёстан и распят,
За то, что в руках у меня молоткастый,
Серпастый Советский паспорт…
НОМАХ
Товарищ, я вашего мнения не отрицаю,
Жандармы везде и всегда те, что надо!
Но вы ещё не знаете, с какими полицаями -
Доведётся иметь дело нам, бедолагам?
ВТОРОЙ ПОЭТ (В полный голос.)
- Я волком бы выгрыз бюрократизм,
К мандатам почтения нету;
К любым чертям с матерями катись,
Любая бумажка, но эту…
НОМАХ
Что ж наслово поверю вашим словам,
Что наше государство - опора нации…
Но, ещё неизвестно, какие счета
Предъявляют нам наши доморощенные иностранцы!
(В это время в трактир врываются вооружённые люди во главе с Рассветовым).
РАССВЕТОВ (Громко вскрикивает)
Всем живо стать к стене!..
(Многие из присутствующих заметались из стороны в сторону. Номах, ловко перемахнул через винную стойку, устремился к чёрному выходу. Рассветов стреляет в потолок. Устремляется за Номахом.)
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Непогодица. Ветер свистит со снегом-вьюгой.
У железнодорожной будки, склонив голову, стоит Замарашкин, перед ним ходит взад-вперёд Чекистов, заложив руки заспину, с наганом в руке.
ЧЕКИСТОВ
Ну и ночь! Что за ночь!
Чёрт бы взял эту ночь…
С этим адским холодом,
С этим безумным народом…
Размозжить бы череп каждому живому,
И вдобавок, загнать бы им пулю в живот!..
ЗАМАРАШКИН
Товарищ, хоть немного угомонись,
Хоть на малость, поменьше бранись…
Даже будки краснеют, товарищ чекистов,
Ты так зол, взбешён и неистов…
ЧЕКИСТОВ
Будешь тут взбешён! Будешь неистов, -
В этой тварной стране погостов…
ЗАМАРАШКИН
Что же делать, такой вот выдался год!
Скверный год! Отвратительный год!
Есть от чего у нас быть не в духе,
Коль люди едят друг друга с голодухи…
ЧЕКИСТОВ
Чёрт бы с ними! Пусть они съедят друг друга!
А тут вот такая пурга, такая вьюга!..
Ветер, как сумасшедший свистит всю ночь,
А народ ваш, бездельник не желает себе же помочь…
Нет бездарней и лицемерней,
Чем ваш русский равнинный мужик!
Коль живёт он в Рязанской губернии,
Так о Тульской не хочет тужить.
То ли дело Европа? Там тебе не вот эти хаты,
Которым, как глупым курам,
Головы нужно давно под топор…
ЗАМАРАШКИН
Слушай, Чекистов!.. С каких это пор
Ты стал иностранец? Я знаю, что ты еврей,
Фамилия твоя Лейбман, и чёрт с тобой, что ты жил за границей,
Всё равно в Могилёве твой дом.
ЧЕКИСТОВ (декламация)
Ха-ха-ха! Нет, Замарашкин!
Нет, нет, нет, Замарашкин!..
Я гражданин из Веймара,
И приехал сюда не как еврей,
А как, обладающий даром, -
Укращать дураков и зверей.
Я ругаюсь и буду упорно
Проклинать вас, хоть тысячу лет,
Потому что… хочу я в уборную,
А уборных в России нет.
Странный, смешной вы народ!
Жили весь век свой нищими
И строили храмы божие…
Да я б их давным-давно
Перестроил в места отхожие.
Ха-ха-ха! Что скажешь, Замарашкин? Ну?
Или тебе обидно, что ругают твою страну?..
Оставайся тут, ходи вдоль полотна, и в оба гляди, -
Я в будке, отогреюсь, отосплюсь, ночь ещё вся впереди…
(Поёт):
Я – адово отродье,
Мой Бог – чревоугодье;
Живого места нету
От ран: к дыре – дыра…
Люблю я сквернословить,
Украсть, убить и молвить
Словечки золотые:
Да здравствует! Ура!
В награду – ада мало,
Пройдоха я бывалый;
Мне гром сыграть рабам -
Пришла пора!
Сварю погуще кашу:
Пускай рабы попашут,
Пускай они попляшут –
Да здравствует! Ура!..
(Чекистов уходит в будку. Замарашкин уходит в снежную пургу.)
КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ
(Номах сидит в притоне. Торопливо входит Барсук, сообщник Номаха.)
БАРСУК
Номах, нам нужно скорей в побег.
Всем нам одна дорога – Поле, леса и снег,
Пока доберёмся к границе, а там нас лови! Грози!
НОМАХ (Речитатив)
Я не привык торопиться, когда вижу опасность вблизи…
Теперь, когда судорога душу скрючила,
И лицо, как потухший фонарь в тумане,
Я не строю себе никакого чучела.
Мне только осталось – озорничать и хулиганить…
Всем, кто мозгами бедней и меньше,
Кто под ветром судьбы не был нищ и наг,
Оставляю прославлять города и женщин,
А сам буду славить преступников и бродяг…
Банды! Банды! По всей стране,
Куда ни вглядись, куда не пойди ты –
Видишь, как в пространстве, на конях и без коней,
Скачут и идут закостенелые бандиты.
Это всё такие же разуверившиеся, как я…
А когда-то, когда-то… Весёлым парнем,
До костей весь пропахший степной травой,
Я пришёл в этот город с пустыми руками,
Но зато с полным сердцем и не пустой головой.
Я верил…я горел… Я шёл с революцией,
Я думал, что братство – не мечта и не сон,
Что все - в единое море сольются,
Все сонмы народов, и рас, и племён.
Но к чёрту всё это! Я далёк от жалоб.
Коль началось – так пускай начинается.
Лишь одного я теперь желаю,
Как бы покрепче… Как бы покрепче -
Одурачить американца и китайца!..
БАРСУК
Признаться, меня всё это, кроме побега, не устраивает, -
Пока мы тут ведём беседы, нас, может быть, уже окружают…
МОНАХ
Только без паники, друг мой, без паники,
Тебя никто не знает, оставайся здесь, мы крепко сошлись…
На песок купишь валюты, не разоряйся на пряники,
Остальное зарыть, у меня созрела гениальная мысль…
Часть песка я возьму с собой в Киев, дело начну с нуля,
Часть отправим в Польшу, не станем играть в короля,
Мы в правители не лезем, хочется просто погулять на воле,
И дышать вольным воздухом вволю…
(Монах берёт рюкзак, прощается, быстро уходит. Занавес опускается. На авансцену выходит Первый Поэт.)
ПЕРВЫЙ ПОЭТ (Говорит выразительным речитативом)
Россия! Сердцу милый край!
Душа сжимается от боли.
Уж сколько лет не слышит поле
Петушье пенье, пёсий лай.
Уж сколько лет наш тихий быт
Утратил мирные глаголы.
Как оспой, ямами копыт
Изрыты пастбища и долы.
Немолчный топот, громкий стон,
Визжат тачанки и телеги.
Ужель я сплю и вижу сон,
Что с копьями со всех сторон
Нас окружают печенеги?
Не сон, не сон, я вижу въявь,
Ничем не усыплённым взглядом,
Как, лошадей пуская вплавь,
Отряды скачут за отрядом.
Куда они? И где война?
Степная водь не внемлет слову.
Не знаю, светит ли Луна
Иль всадник обронил подкову?
Всё спуталось, - но понял взор:
Страну родную в край из края,
Огнём и саблями сверкая,
Междоусобный рвёт раздор.
Зловещий смрад! Зловещий смрад!
Веками шли пиры за пиром,
И продал власть аристократ
Промышленникам и банкирам.
Конец
Комментариев нет:
Отправить комментарий